О «деле ЦУМа»
Абстрактные и конкретные убытки vs упущенная выгода: размышления Александра Латыева.
Со времен активного обсуждения «дела ЦУМа» меня мучает следующее соображение:
- Предположим, что ЦУМ действительно добился бы признания заключенной с потребителем сделки по продаже товаров в сотни раз дешевле их обычной цены недействительной по основаниям ст. 178 ГК.
- Но данный состав недействительности – единственный, который в качестве последствий недействительности предусматривает не только реституцию, но и взыскание реального ущерба с лица, требующего признать сделку недействительной (абз. 2 п. 6 ст. 178 ГК).
- То есть вообще-то правовая система не считает заблуждение/ошибку обстоятельством, извиняющим ошибавшегося, но все же позволяет ошибавшемуся отменить последствия своей ошибки при условии, что это не скажется на контрагенте – что тому будет возмещен ущерб.
- Представим, что ЦУМу не удалось доказать обстоятельство, освобождающее его в такой ситуации от возмещения ущерба, – недобросовестность потребителя.
Тогда по совокупности всего сказанного ЦУМ мог бы освободиться от обязанности передать товар по значительно меньшей, чем он ожидал, стоимости, но при этом должен был бы возместить потребителю реальный ущерб. Законодатель здесь не требует полного возмещения, ограничивая его только реальным ущербом и тем самым исключая взыскание упущенной выгоды. Можно предположить, что в такой ситуации ЦУМ отказывался бы возмещать убытки, ссылаясь на то, что разница между ценой по сделке, признанной недействительной, и реальной ценой товаров (которую ему самому пришлось бы обозначить, оспаривая сделку) – это не реальный ущерб, а упущенная выгода потребителя, которая возмещению не подлежит.
Между тем реальный ущерб – это в том числе «расходы, которые лицо, чье право нарушено, ... должно будет произвести для восстановления нарушенного права... (реальный ущерб)» (абз. 1 п. 2 ст. 15 ГК). Какие же расходы необходимо понести потребителю, чтобы восстановить свое право? Ему нужно будет заплатить как раз разницу между ценами товаров по признанной недействительной сделке и по рынку. То, что названо конкретными и абстрактными убытками в ст. 393.1 ГК, – да, там убытки на случай расторжения договора, но общая идея нормы вполне себе следует из общих правил ст. 15, недаром в ходе реформы гражданского законодательства она была генерализована и из специальной нормы о поставке (ст. 524) переехала в общие положения об обязательствах. Заложенная в ст. 393.1 идея о том, что потерпевший от нарушения более не намерен будет требовать исполнения самого первоначального обязательства, при признании сделки недействительной также вполне работает. Нет никаких препятствий применять либо саму ст. 393.1 ГК по аналогии к исчислению убытков как последствия недействительности сделки, либо просто выводить такие же правила напрямую из ст. 15.
Причем, как известно, для взыскания убытков – именно реального ущерба – вовсе необязательно, чтобы они были фактически понесены, – достаточно, чтобы у потерпевшего была необходимость понести их для восстановления своего нарушенного права.
Таким образом, даже если бы ЦУМ добился признания заключенной сделки недействительной по ст. 178 ГК, он все равно должен был бы возместить потребителю как реальный ущерб разницу между заниженной ценой товара на его сайте и рыночной ценой (неважно – конкретной или абстрактно определенной) такого же товара. То есть, по сути, ЦУМ понес ровно те же самые расходы, которые ему пришлось бы понести, реши он исполнить договор.
Даже, возможно, большие – ему бы пришлось компенсировать потребителю разницу с розничной ценой, а исполни он договор, его убытки от некорректной работы сайта сократились бы на сумму его собственной прибыли, уже заложенной в цене товара. Так что потребитель мог бы еще и заявить о явно неразумном (т.е. недобросовестном) поведении ЦУМа, который, требуя признания недействительной сделки, вместо митигации своих убытков, наоборот, тем самым увеличивал бы их.
Что же касается недобросовестности контрагента, то, как представляется, в такой ситуации стандарт доказывания для заблуждавшегося должен быть повышен. Потому что вообще-то ошибка – это проблема ошибавшегося, а не оборота. И то, что правовая система как исключение снисходительно позволяет ошибавшемуся разрушать оборот, требует, чтобы к нему были применены повышенные требования по доказыванию. Тем более в отношениях с потребителем. Как представляется, только доказанный факт неправомерного вмешательства в работу сайта и знания (в том числе вмененного) потребителя о таком вмешательстве мог бы освободить ЦУМ от возмещения реального ущерба.
В то же время нельзя не заметить, что фактически такой вывод нивелирует установленное п. 6 ст. 178 ограничение ответственности ошибавшегося реальным ущербом. В данном случае реальный ущерб, определенный методом конкретных или абстрактных убытков, становится практически неотличим от упущенной выгоды. Ведь в чем могла бы заключаться упущенная выгода потребителя? В том, что он мог бы перепродать товар и получить прибыль в виде разницы между низкой ценой товара на сайте и высокой ценой того же товара на рынке.
P.S. А в целом, надо следить за своим сайтом и претензии предъявлять не потребителям, а собственным ответственным за ведение сайта лицам.
Источник: заметка Александра Латыева, INTELLECT, на сайте Zakon.ru
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
