Невзирая на лица и «телефонное» право
Игнорирование необходимости установления субъективной стороны ведет к объективному вменению.
– Кто говорит?
– Слон.
– Откуда?
– От верблюда.
К.И. Чуковский «Телефон»
В комментарии к статье Валентины Леонидченко «Подводный камень для руководителя» адвокат Дмитрий Загайнов, партнер юридической фирмы INTELLECT, обращает внимание на то, что игнорирование необходимости установления субъективной стороны преступления ведет к объективному вменению. Исправить положение ему представляется возможным с помощью активной позиции защитника, готового пройти все судебные инстанции, чтобы закон восторжествовал не взирая на лица и «телефонное» право.
Автор комментируемой статьи поднимает проблему применения положения ч. 3 ст. 160 УК РФ «Присвоение или растрата» относительно руководителей муниципальных унитарных предприятий. Полагаю, что круг руководителей на практике может оказаться куда шире. При привлечении к уголовной ответственности по указанной статье любого руководителя уяснение правильности действий, связанных с уголовным преследованием конкретного лица, невозможно без знаний особенностей нормативного регулирования труда руководителей и порядка начисления им заработной платы и иных выплат стимулирующего характера, входящих в состав заработной платы. Трудовое законодательство допускает, что часть положений, регулирующих порядок определения размера заработной платы и выплат стимулирующего характера, могут носить диспозитивный характер. Это означает, что для квалификации действий руководителя организации по ч. 3 ст. 160 УК РФ необходимо знать положения трудового договора, заключенного между работником и работодателем, локальные нормативные акты работодателя, с которыми работник-руководитель ознакомлен. Если в трудовом договоре и локальных нормативных актах предусмотрено право работника-руководителя самостоятельно устанавливать различные виды выплат стимулирующего характера из средств, созданных в организации фондов накопления и потребления, и в локальных актах нет иного прямого запрета (эта оговорка важна, так как правильность выводов во многом зависит в дальнейшем от содержания локальных нормативных актов организации), то дополнительное согласование с работодателем названных выплат представляется излишним. Если работодатель реально намерен контролировать все выплаты, осуществляемые организацией, то тогда должно быть полностью исключено право работника-руководителя самостоятельно производить начисления и выплаты стимулирующего характера.
Автор публикации приводит разную практику по данному вопросу. Представлены обвинительные и оправдательные приговоры.
Обвинение в совершении преступления, направленного на хищение чужого имущества, вверенного виновному, с использованием служебного положения, то есть по ч. 3 ст. 160 УК РФ, невозможно без установления прямого умысла со стороны виновного. Приведенные автором примеры как раз показывают, что недостаток доказательств в этой части (в то время как закон обязывает устанавливать субъективную сторону преступления) не мешает судьям выносить обвинительные приговоры. Недостаток названного элемента при определении состава преступления компенсируется в практике объективным вменением. То есть уголовная ответственность за причинение вреда устанавливается независимо от того, нанесен общественным интересам вред случайно либо намеренно. Автор публикации подчеркнула, что в приведенных ею примерах руководители организаций, привлеченные по ч. 3 ст. 160 УК РФ, были уверены, что действовали в рамках служебных полномочий и де-юре согласие работодателя на выплаты стимулирующего характера уже было получено и не требовало отдельного дополнительного выражения.
Такой обвинительный подход однозначно приводит к нарушению баланса прав работника-руководителя и публичного интереса.
Автор верно ссылается на позицию Конституционного Суда РФ, высказанную в Постановлениях от 27 мая 2008 г. №8-П, от 13 июля 2010 г. №15-П, от 10 февраля 2017 г. №2-П. Ее краткий смысл можно свести к следующим тезисам:
- каждое правонарушение должно быть четко определено в законе так, чтобы каждый мог предвидеть правовые последствия своих действий (бездействий);
- криминализируемое противоправное деяние и его составообразующие признаки должны быть (выделено мной. – Д.З.) точно и недвусмысленно определены в уголовном законе, непротиворечиво вписывающемся в общую систему правового регулирования.
Выявленный дисбаланс устраняется за счет применения положений ч. 3 ст. 49 Конституции РФ, согласно которой неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. В ч. 2 ст. 5 УК РФ установлен запрет объективного вменения, т.е. установления уголовной ответственности за невиновное причинение вреда. В ч. 4 ст. 302 УПК РФ указано, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.
Из изложенного следует, что на законодательном уровне существует достаточно инструментов, позволяющих не допустить принятие неправосудного решения по делу.
Возникает другой вопрос: почему правоприменитель, зная о существующих запретах постановления приговора, основанного на предположении, или, в отсутствие достаточных и недвусмысленных доказательств, указывающих на необходимость получения дополнительно согласия работодателя, когда такое согласие де-юре уже существует, продолжает выносить сомнительные приговоры.
Сложившаяся противоречивая практика как раз показывает, что когда работают инструменты по устранения дисбаланса между нарушением прав работника-руководителя и публичным интересом, выносятся, как правило, оправдательные приговоры. А там, где дисбаланс отношений игнорируется, – обвинительные.
Исправить положение дел возможно лишь не замалчивая проблему, с помощью активной позиции защитника, готового пройти все судебные инстанции, чтобы закон восторжествовал не взирая на лица и «телефонное» право как особый вид коррупции, когда в качестве авторитета выступает имеющий административную власть судебный чиновник.
Источник: «Адвокатская газета» (№5/2021)
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
_80_80.jpg)
