Важнейшие изменения в ГК, ГПК и АПК в 2021 г.
Декабрь дал надежду на более интенсивное развитие гражданского права и процесса в 2022 году.
Гражданский кодекс
В 2021 году, как и в предыдущие два года, в ГК РФ вносились в основном точечные изменения, направленные на урегулирование локальных вопросов правоприменения.
Так, Федеральным законом от 9 марта 2021 г. №33-ФЗ «О внесении изменений в статью 226 части первой и статьи 887 и 899 части второй Гражданского кодекса Российской Федерации» последние оставшиеся в ГК суммы, рассчитываемые исходя из минимального размера оплаты труда, заменены твердыми суммами в рублях. Как видно из пояснительной записки, предлагаемые суммы, хотя и появились без какого-либо анализа реалий современного оборота, экономических расчетов и обоснований, они все равно понятнее для участников гражданского оборота, чем «привязанные» к МРОТ («АГ» писала об этом).
Федеральным законом от 11 июня 2021 г. №213-ФЗ «О внесении изменения в статью 1439 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» было установлено, что форма патента на селекционное достижение, а также состав сведений, содержащихся в нем, устанавливаются федеральным органом исполнительной власти по селекционным достижениям (таковым является Минсельхоз России).
Федеральным законом от 11 июня 2021 г. №211-ФЗ «О внесении изменения в статью 358.17 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» законодатель исправил явно неразумное ограничение прав участников гражданского оборота – в частности, п. 1 ст. 358.17 ГК почему-то предусматривал только два варианта определения объема прав, предоставляемых залогодержателю договором залога ценной бумаги: либо он осуществляет «все права, принадлежащие залогодателю», либо «все права, принадлежащие залогодателю, кроме права на получение дохода по ценной бумаге».
Очевидно, что стороны договора залога ценных бумаг вправе сами определить объем прав, переходящих к залогодержателю, и с 22 июня договором залога ценной бумаги может быть предусмотрено осуществление залогодержателем «всех или некоторых прав, принадлежащих залогодателю и удостоверенных заложенной ценной бумагой».
Федеральным законом от 1 июля 2021 г. №287-ФЗ «О внесении изменений в части первую и третью Гражданского кодекса Российской Федерации» введена новая организационно-правовая форма унитарной некоммерческой организации – личный фонд. При этом законом фонд как организационно-правовая форма некоммерческой организации заменяется двумя организационно-правовыми формами: общественно полезные фонды и личные фонды. Существующий институт наследственного фонда будет являться разновидностью личного. Поправки вступят в силу 1 марта 2022 г.
Федеральным законом от 6 декабря 2021 г. №402-ФЗ «О внесении изменений в статью 189 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» предусмотрена возможность отмены доверенности, совершенной в ненотариальной форме (включая электронный документ), путем публикации в реестре распоряжений об отмене доверенностей, который ведет Федеральная нотариальная палата.
В случае такой публикации, если третьи лица не были извещены об отмене доверенности ранее, они считаются извещенными на следующий день после внесения указанных сведений в реестр распоряжений об отмене доверенностей, и внесение сведений об отмене доверенности будет осуществляться удаленно в электронной форме.
Эти правила устраняют явный дисбаланс в процедуре отмены доверенностей, выданных как в нотариальной форме (которые могут быть отменены в «электронной форме» путем публикации в реестре распоряжений об отмене доверенностей), так и в простой письменной (информация об отмене которых должна публиковаться в печатном издании, что значительно более трудоемко и затратно; кроме того, такая информация публикуется не сразу). Изменения вступают в силу с 29 декабря 2021 г.
Кроме точечных изменений, направленных на корректировку отдельных вопросов правоприменения, часть изменений Кодекса обусловлена продолжающейся пандемией коронавируса, которая среди прочего «стимулирует» как развитие электронного документооборота в различных формах, так и в целом «перевод» различных процессов и процедур в онлайн-формат.
Прежде всего пандемия ставит перед государством вопросы принудительного использования объектов интеллектуальной собственности. Так, Федеральным законом от 30 апреля 2021 г. №107-ФЗ «О внесении изменения в статью 1360 части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» указанная норма Кодекса изложена в новой редакции – закон предоставляет Правительству РФ с 11 мая 2021 г. право «в случае крайней необходимости, связанной с обеспечением обороны и безопасности государства, охраной жизни и здоровья граждан», принять решение об использовании изобретения, полезной модели или промышленного образца без согласия патентообладателя с уведомлением его об этом в кратчайший срок и с выплатой ему соразмерной компенсации.
При этом формально закон преследует исключительно цель развития конкуренции, подготовлен он был в целях реализации подп. «в» п. 4 Национального плана развития конкуренции в Российской Федерации на 2018–2020 годы, утвержденного Указом Президента РФ от 21 декабря 2017 г. №618 «Об основных направлениях государственной политики по развитию конкуренции», однако разработчики прямо указали в пояснительной записке, что изменения создают в том числе возможность оперативно восполнить отсутствие или недостаток в стране иностранных запатентованных лекарственных средств или медицинских изделий, необходимых для жизни и здоровья населения.
Почти сразу после этого Федеральным законом от 11 июня 2021 г. №212-ФЗ «О внесении изменения в часть четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации» Кодекс был дополнен ст. 1360.1, наделяющей правительство правом в случаях и на условиях, предусмотренных международным договором РФ, принять решение об использовании изобретения для производства на территории России лекарственного средства в целях его экспорта без согласия патентообладателя с уведомлением его об этом в кратчайший срок и с выплатой ему соразмерной компенсации. Указанное решение должно содержать сведения об объеме производства лекарственного средства, определяемом потребностями иностранного государства, на территорию которого лекарственное средство подлежит экспорту. Упаковка такого лекарственного средства должна иметь специальное обозначение.
Цель принятия этого закона – борьба с коронавирусной инфекцией, прежде всего путем производства вакцин и лекарственных препаратов с использованием чужих объектов интеллектуальной собственности. Норма ст. 1360.1 ГК дает государству право организовать производство на территории РФ воспроизведенных лекарственных препаратов с использованием патента на изобретение в отношении лекарственного препарата для оказания помощи другим государствам.
Но наиболее значимым для участников гражданского оборота изменением, так или иначе обусловленным продолжающейся пандемией, на мой взгляд, являются новеллы, внесенные Федеральным законом от 28 июня 2021 г. №225-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации», которыми реформированы нормы гл. 9.1 «Решения собраний» ГК.
Разработчики закона справедливо отмечали, что действующие нормы ГК о решениях собраний (включая ст. 181.2) были разработаны и включены в Кодекс в 2013 г. во многом без учета того обстоятельства, что для проведения собраний могут использоваться современные информационно-коммуникационные технологии. Кроме того, сыграли свою роль и различные ограничения для граждан (как в передвижении, так и в возможности собираться очно группой лиц), связанные с пандемией. Эти ограничения явно способствовали распространению применения информационно-коммуникационных технологий при проведении собраний различных гражданско-правовых сообществ.
Закон, во-первых, устраняет семантическую путаницу в законодательстве – слово «собрание» использовалось применительно как к разновидности коллегиального органа корпоративного юридического лица («высшим органом является общее собрание»), так и к форме заседания коллегиального органа («принимать участие в собрании», «повестка дня собрания», «право голоса на собрании»). Последнее корректнее называть заседанием.
Во-вторых, нормы гл. 9.1 ГК в новой редакции расширяют права членов гражданско-правовых сообществ участвовать в заседании дистанционно с помощью электронных либо иных технических средств, если при этом используются любые способы, позволяющие достоверно установить лицо, участвующее в заседании, участвовать в обсуждении вопросов повестки дня и голосовать. Такие возможность и способы могут быть установлены законом, единогласным решением участников гражданско-правового сообщества или уставом юрлица.
Закон вступил в силу 1 июля и применяется к отношениям между участниками гражданско-правовых сообществ, которым сообщения (извещения) о проведении заседаний общих собраний или заочного голосования были направлены после этой даты.
В заключение нельзя не сказать о планах законодателя на предстоящий год. Неожиданно под конец 2021 года сдвинулась с мертвой точки ситуация с последним «лоскутом» реформы ГК – изменениями, связанными с вещными правами.
Реформа, начатая еще в 2008 г., фактически закончилась в 2018-м – 1 июля 2018 г. вступил в силу Федеральный закон от 26 июля 2017 г. №212-ФЗ «О внесении изменений в части первую и вторую Гражданского кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации».
Формально это предпоследняя часть изменений в ГК в рамках реформы российского гражданского законодательства, последней частью должен был стать новый раздел Кодекса о вещных правах. Однако из-за его революционности (включая концепцию единого объекта, введение нового «права застройки», иных ограниченных вещных прав) проект очень долго – почти три года – рассматривался в Госдуме и был принят 8 декабря 2021 г.
Процессуальные кодексы
После бурного 2019-го, когда российский процесс был существенно изменен Федеральным законом от 28 ноября 2018 г. №451-ФЗ, который некоторые СМИ даже окрестили «процессуальной революцией» (новеллы вступили в силу с 1 октября 2019 г., одновременно с началом работы новых апелляционных и кассационных судов общей юрисдикции), в 2020-м и в уходящем 2021-м российское гражданское процессуальное законодательство практически не менялось.
Точечные поправки вносились только в ст. 446 «Имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам» ГПК.
Так, Федеральным законом от 30 апреля 2021 г. №106-ФЗ «О внесении изменения в статью 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» указанная статья была дополнена положением, согласно которому взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на домашних животных, не используемых для предпринимательской деятельности.
Законодатель в данном случае исходил из того, что последствия изъятия животных у владельцев при обращении на них взыскания носят преимущественно негативный характер как для людей (по статистике, 83% граждан считают домашних животным членами своей семьи), так и для их питомцев: органы власти и организации, осуществляющие изъятие животных, зачастую не имеют требуемых условий для их содержания. Эти негативные последствия очевидно более значимы, чем интерес кредиторов в получении денежных средств от реализации домашних животных.
Федеральным законом от 29 июня 2021 г. №234-ФЗ «О внесении изменений в статью 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и Федеральный закон "Об исполнительном производстве"» был конкретизирован установленный Законом об исполнительном производстве принцип неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи.
По мнению законодателя, корректнее говорить не о «неприкосновенности минимума имущества», а о неприкосновенности определенной суммы дохода, являющегося источником жизнеобеспечения должника. В связи с этим не может быть обращено взыскание в том числе на «заработную плату и иные доходы гражданина-должника в размере величины прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по РФ (прожиточного минимума, установленного в субъекте РФ по месту жительства гражданина-должника для соответствующей социально-демографической группы населения, если величина указанного прожиточного минимума превышает величину прожиточного минимума трудоспособного населения в целом по РФ)».
Кроме того, Закон устанавливает механизм реализации этого права. Так, должник-гражданин вправе обратиться в подразделение судебных приставов, в котором ведется исполнительное производство, с заявлением о сохранении заработной платы и иных доходов ежемесячно в размере соответствующего прожиточного минимума. Закон вступает в силу 1 февраля 2022 г.
Российский арбитражный процесс в уходящем году получил правовую регламентацию принятия арбитражным судом предварительных обеспечительных мер по заявлению Банка России – Федеральным законом от 24 февраля 2021 г. №23-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части обеспечения ответственности лиц, контролирующих финансовую организацию» внесены изменения в ст. 99 АПК.
Теперь арбитражный суд вправе по заявлению Банка России, поданному в случае установления им отрицательного значения величины собственных средств (капитала) кредитной, страховой организации или негосударственного пенсионного фонда, принять предварительные обеспечительные меры, предусматривающие наложение ареста на денежные средства, ценные бумаги и недвижимое имущество контролирующих данную организацию (фонд) лиц, до подачи заявления об их привлечении к субсидиарной ответственности или к ответственности в форме возмещения убытков в соответствии с Законом о банкротстве.
Примечательно, что если арбитражный суд при рассмотрении вопроса о принятии заявления к производству установит, что оно не содержит сведений, позволяющих с минимально необходимой степенью достоверности сделать обоснованные предположения о том, что ответчик, указанный в заявлении, является (являлся) контролирующим должника лицом, заявление Банка России о принятии предварительных обеспечительных мер всего лишь оставляется без движения.
Закон вступил в силу 1 июля. К сожалению, по «доброй» традиции принятия законов об изменении процессуальных норм, несмотря на то что этот Закон очевидно применяется в связке с Законом о банкротстве, переходных положений о том, к каким отношениям применяются указанные правила, он не содержит.
Федеральным законом от 1 июля 2021 г. №282-ФЗ «О внесении изменений в статью 52 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» расширена компетенция прокурора в арбитражном процессе в сфере государственного оборонного заказа, а также при поставке товаров, выполнении работ, оказании услуг для государственных и муниципальных нужд.
До этого прокурор вправе был оспаривать сделки только между публичными образованиями и юридическими лицами, в уставном капитале (фонде) которых есть доля участия РФ и ее субъектов или муниципальных образований.
Однако интересы бюджета в сфере гособоронзаказа, а также при поставке товаров (работ, услуг) для государственных и муниципальных нужд нарушались в том числе сделками организаций, не имеющих в уставном капитале (фонде) доли государственного участия.
В связи с этим ч. 1 ст. 52 АПК была дополнена нормами, наделяющими прокурора правом обращаться в арбитражный суд с исками о признании недействительными сделок, совершенных юрлицами и ИП при выполнении гособоронзаказа также при поставке товаров, выполнении работ, оказании услуг для государственных и муниципальных нужд независимо от наличия в их уставном капитале (фонде) доли госучастия, и применении последствий их недействительности, а также возмещении причиненного ущерба. Изменения вступили в силу 12 июля 2021 г.
Говоря о новеллах 2020 года, я отмечал, что наиболее заметное изменение российского гражданского процесса было связано, как ни странно, не с законодательством. Самым существенным изменением правил гражданского процесса в 2020 г. стала возможность проводить в арбитражных судах онлайн-заседания. Эта возможность была предусмотрена совместным Постановлением Президиумов Верховного Суда РФ и Совета судей РФ от 8 апреля 2020 г. №821.
Несмотря на то что ни Президиум ВС, ни Президиум Совета судей не наделены правом устанавливать правила рассмотрения дел судами, институт онлайн-заседаний позволил российской судебной системе функционировать даже в условиях эпидемиологических ограничений. Тем не менее отсутствие правового регулирования онлайн-заседаний в процессуальном законодательстве породило проблему различного толкования и применения (либо неприменения) этого института разными судами. В связи с этим для обеспечения единых правил рассмотрения дел путем онлайн-заседаний этот институт очевидно должен быть урегулирован процессуальным законодательством.
Отмечу, что ВС не предпринимает каких-либо усилий в этом направлении, поскольку рассматривает онлайн-заседания исключительно как временную техническую меру, действующую до окончания пандемии. Однако Минюст России в мае 2020 г. объявил о разработке законопроекта об онлайн-заседаниях по гражданским, арбитражным делам и делам административного судопроизводства. Поправки в ГПК, АПК и КАС были разработаны в соответствии с планом мероприятий по направлению «Нормативное регулирование» программы «Цифровая экономика Российской Федерации». Показательно, что соответствующий проект федерального закона №1144921-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования дистанционного участия в судебном процессе» в Госдуму внесен не Верховным Судом, а Правительством РФ.
Предполагается максимально расширить применение электронного документооборота в гражданском и арбитражном процессах и при рассмотрении дел административного судопроизводства, включая подачу в электронном виде исков, апелляционных и кассационных жалоб, заявлений об обеспечении, извещение участников процесса о дате и времени судебных заседаний, направление им судебных актов.
Кодексы планируется, соответственно, дополнить статьями «Участие в судебном заседании путем использования системы веб-конференции» (ст. 153.2 АПК, ст. 155.2 ГПК и ст. 142.1 КАС), устанавливающими правила проведения онлайн-заседаний.
7 декабря проект был принят во втором чтении. Предполагается, что поправки вступят в силу 1 января, но указанные нормы будут применяться в соответствующем суде «при наличии технической возможности».
Также необходимо отметить «вклад» в совершенствование правил гражданского процесса, внесенный в 2021 году Конституционным Судом РФ.
КС вынужден был вернуться к правилам индексации присужденных сумм (ст. 208 ГПК в действующей редакции, введенной Федеральным законом от 28 ноября 2018 г. №451-ФЗ), точнее – к фактическому отсутствию этих правил.
Постановлением КС от 12 января 2021 г. №1-П «По делу о проверке конституционности статьи 208 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Л.В. Бакиной, С.А. Жидкова, Е.М. Семенова и Е.И. Семеновой» ст. 208 ГПК была признана не соответствующей Конституции в той мере, в какой она не содержит определенных и недвусмысленных критериев, в соответствии с которыми должна осуществляться индексация.
Впредь до внесения в действующее правовое регулирование изменений, вытекающих из настоящего постановления, судам в целях реализации ст. 208 ГПК РФ (в случаях, когда условия и размер индексации присужденных денежных сумм не установлены договором) надлежит использовать в качестве критерия осуществления предусмотренной ею индексации утверждаемый Федеральной службой государственной статистики индекс потребительских цен, являющийся официальной статистической информацией, характеризующей инфляционные процессы в стране.
Спустя полгода Постановлением КС от 22 июля 2021 г. №40-П «По делу о проверке конституционности статьи 183 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Арбитражного суда Республики Татарстан и жалобой гражданина В.В. Сторублевцева» была признана не соответствующей Конституции РФ по тем же причинам и ст. 183 АПК.
Судам в целях реализации указанной нормы также предписывалось использовать в качестве критерия индексации утверждаемый Федеральной службой государственной статистики индекс потребительских цен, являющийся официальной статистической информацией, характеризующей инфляционные процессы в стране.
В целом и российское гражданское право, и российский гражданский процесс подверглись в уходящем году минимальным изменениям. Очевидно, в условиях пандемии законодатель считает необходимым и достаточным вносить только точечные изменения – прежде всего облегчающие участникам гражданского оборота и судам работу в новых условиях. Однако принятие Госдумой поправок в ГК о недвижимых вещах и вещных правах, а также законопроекта об онлайн-заседаниях (во втором чтении) внушает оптимизм, что грядущий год станет периодом более интенсивного развития российского гражданского права и процесса.
Источник: обзор Романа Речкина, INTELLECT, в «Адвокатской газете»
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
