print

Ст. 161 АПК РФ: все несовершенства преодолимы

Институт заявления о фальсификации доказательств жив.

В комментарии к статье Виктора Глушакова «Проверка доказательств на признаки фальсификации» Роман Речкин, старший партнер юридической фирмы INTELLECT, высказывает мнение, что тезисы автора о несовершенстве нормативной базы, судебной системы и квалификации экспертов в целом носят чрезмерно категоричный характер. Состязательность процедуры гарантирует назначение наиболее опытного эксперта, а то, что разные эксперты делают различные выводы из одних и тех же доказательств, – нормальная ситуация. Все возможные несовершенства законодательства, судебной системы и прочее – отличный повод для проявления профессионального мастерства.

Очевидно, что автор описывает собственный опыт участия в рассмотрении заявлений о фальсификации доказательств в арбитражном суде. И все-таки сформулированные им общие претензии, а тем более в целом негативная общая оценка применения ст. 161 АПК РФ, представляются излишне категоричными.

К вопросу о выборе экспертов

Необходимо отметить, что арбитражный суд по общему правилу поручает проведение экспертного исследования одному из экспертных учреждений, предложенных именно сторонами. Выбирая из экспертов, предложенных истцом и ответчиком, при примерно равных сроках и стоимости проведения экспертизы, суд, как правило, назначает наиболее опытного и компетентного эксперта. К слову, сам автор справедливо отмечает, что выбор эксперта производится судом в состязательной процедуре.

Заметим, что, в частности, проведение почерковедческой экспертизы Арбитражным судом Свердловской области достаточно редко поручается специализированному подразделению Минюста (ФБУ Уральский РЦСЭ Минюста России). Причина проста: такие экспертизы проводят множество негосударственных экспертных организаций, причем значительно быстрее и дешевле.

Экспертиза давности изготовления документа – иное дело. Такие экспертизы выполняются в основном подразделениями Минюста России, поскольку большинство негосударственных экспертных организаций просто не обладает необходимыми знаниями в этой сфере. Однако и эти экспертизы, пусть и в относительно небольшой доле, также выполняются негосударственными экспертными организациями.

Для меня странно звучит претензия автора к экспертным заключениям, связанная с «вариативностью позиций» и возможностью экспертов сформулировать «прямо противоположные выводы». Экспертная деятельность, как практически любая человеческая деятельность, субъективна, предполагает возможность разной оценки одних и тех же обстоятельств разными специалистами. В этом экспертная деятельность ничем не отличается от собственно правосудия как процесса оценки конкретным судьей обстоятельств спора.

Инструмент важный, но не единственный

Можно в целом согласиться с выводом автора о том, что экспертиза является «самым эффективным инструментом проверки доказательства на наличие признаков фальсификации». Однако как с точки зрения закона, так и исходя из практики применения судами ст. 161 АПК РФ, единственным инструментом проверки достоверности доказательства экспертиза все же не является.

По закону арбитражный суд принимает меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, «в том числе назначает экспертизу, истребует другие доказательства или принимает иные меры» (ч. 1 ст. 161 АПК РФ). Таким образом, экспертиза назначается судом в случае, если он придет к выводу, что в конкретной ситуации это наиболее эффективный способ проверить достоверность документа. Верховный Суд РФ прямо указывает, что способ проведения проверки достоверности заявления о фальсификации определяется судом (п. 39 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 декабря 2021 г. №46 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции»).

Так эти правила понимают и суды. Например, Арбитражный суд Уральского округа в Постановлении от 29 марта 2019 г. №Ф09-3135/18 по делу №А60-55295/2017 указал: «Положения статьи 161 АПК предоставляют суду право выбора способа проверки заявления о фальсификации доказательства и согласно нормам данной статьи проведение экспертизы не является единственно возможным способом проверки доказательств на предмет достоверности; заявление о фальсификации может быть проверено не только посредством назначения экспертизы, но и иными способами, в том числе путем оценки доказательства, о фальсификации которого заявлено, в совокупности с иными доказательствами по делу».

Свидетель против документа. Каковы шансы?

В отношении упомянутой автором возможности проверки документа на предмет фальсификации через использование свидетельских показаний необходимо отметить, что даже в отсутствие прямого запрета на использование свидетельских показаний (установленного, в частности, ст. 162 ГК РФ) суды, включая Верховный, в целом скептически относятся к самой возможности опровержения свидетелем обстоятельств, подтвержденных документами.

Еще в 2013 году ВС РФ указывал: «Факт совершения определенных действий по сделке, для заключения которой законом предусмотрена необходимость соблюдения письменной формы, не может быть установлен судом только на основании свидетельских показаний при наличии письменных доказательств, опровергающих данный факт» (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 декабря 2013 г. №32-КГ13-8).

Еще более откровенно высказываются арбитражные суды, указывая в том числе на то, что с помощью свидетельских показаний нельзя опровергнуть, например, подтвержденный письменными документами (универсальными передаточными документами, транспортными накладными) факт поставки товара (см., например, Постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30 сентября 2009 г. по делу №18АП-7945/2009, Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 26 апреля 2019 г. по делу №19АП-1830/2019 и др.)

Статья 161 АПК РФ работает

С учетом всего сказанного общий вывод автора о том, что «судебная система и существующие в АПК РФ инструменты проверки доказательств неэффективны» представляется мне излишне категоричным. С этим выводом сложно согласиться.

Сам по себе институт заявления о фальсификации доказательств (ст. 161 АПК РФ) в целом работает. При выявлении признаков фальсификации доказательства лицо, участвующее в деле, вправе сделать соответствующее заявление, наличие которого в деле в подавляющем большинстве случаев вынуждает арбитражный суд принять какие-либо меры по проверке достоверности доказательства.

При этом никто не говорит, что ст. 161 АПК РФ написана идеально и к ней нет никаких претензий. Вопросов возникает достаточно много. Например, обязанность арбитражного суда разъяснить уголовно-правовые последствия заявления о фальсификации очевидно бессмысленна, поскольку разъяснение дается представителю (юристу), который может вообще не знать о фальсификации доказательства, полученного от клиента. Кроме того, представитель не является лицом, участвующим в деле. Более того, отмечу, что объективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 303, 306 УК РФ, не требует предварительного предупреждения лица о возможной уголовной ответственности, для последующего привлечения его к уголовной ответственности.

Более существенной практической проблемой применения ст. 161 АПК РФ является отсутствие закрепленного в каком-либо виде (хотя бы на уровне разъяснения ВС РФ) правила о том, что последствием не рассмотрения судом заявления о фальсификации является отмена судебного акта по «безусловным» основаниям (ч. 4 ст. 270 АПК РФ). Наличие такого правила явно повысило бы эффективность данного института.

Общие правила оценки доказательств отсутствуют. Но это не повод заявлять о неэффективности судебной системы

Применительно к претензиям автора, касающимся неэффективности судебной системы в целом, вынужден отметить, что такой вывод является обобщением, и вряд ли корректным. Большинство дел рассматривается российскими судами корректно, а вынесенные решения являются законными и обоснованными. Так, из 1 508 226 дел, рассмотренных арбитражными судами в 2020 году апелляционные жалобы были поданы только на 363 450 судебных актов, т.е. обжаловались в 24,1% случаев. Три четверти судебных актов лицами, участвующими в делах, вообще не обжаловались.

При этом соглашусь с автором в том, что в российских судах существует системная проблема отсутствия общих правил оценки доказательств судом. В связи с чем в схожих случаях один судья оценивает доказательства одним образом, а другой судья (иногда того же суда или даже одного судебного состава) — принципиально иначе. Эта проблема усугубляется отсутствием правовых и организационных оснований обеспечения единообразия судебной практики в России, а также нежеланием ВС РФ такое единообразие обеспечивать.

Но объясняется это, на мой взгляд, не какой-то принципиальной «неэффективностью судебной системы», а тем, что оценка доказательств, а в более широком смысле — и правосудие в целом, в значительной степени результат субъективного восприятия доказательств по конкретному делу определенным судьей. Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (ч. 1, 2 ст. 71 АПК РФ).

Аналогично оцениваются и доказательства, в отношении которых заявлено о фальсификации. Именно арбитражный суд оценивает доводы лица о пороках документа, выбирает способ проверки достоверности заявления о фальсификации, а после соответствующей проверки оценивает ее результаты, признавая доказательство достоверным либо недостоверным.

Таким образом, результат разрешения спора в подобной ситуации зависит, в первую очередь, от восприятия и оценки судом достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (ст. 71 АПК РФ). Однако это, на мой взгляд, повод не для заявлений о «неэффективности АПК РФ и российской судебной системы», а для более интенсивной, квалифицированной и качественной работы представителя по делу.

Впрочем, автор об этом и говорит, указывая на то, что при выявлении фальсификации доказательства для его дискредитации необходимы тщательный анализ всех обстоятельств дела, иных документов, комплексный подход. Более сложная и квалифицированная работа требуется от юриста и для выбора компетентных экспертов, включая необходимость аргументировать недопуск к экспертизе некомпетентных и (или) недобросовестных экспертов, предложенных оппонентами.

С учетом всего изложенного, считаю нужным отметить, что вопросы оценки доказательств, а равно субъективность результатов этой оценки вряд ли возможно «решать на законодательном уровне», как в целом при рассмотрении дел судами, так и в частных случаях, при заявлении о фальсификации доказательства в порядке ст. 161 АПК РФ.

Источник: «Адвокатская газета» (№ 3 (356) / 2022)

Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>

коммерческие споры

Похожие материалы

Юридические услуги, разрешение споров, патентные услуги, регистрация товарных знаков, помощь адвокатаюридическое сопровождение банкротства, услуги арбитражного управляющего, регистрационные услуги для бизнеса


Екатеринбург
+7 (343) 236-62-67

Москва
+7 (495) 668-07-31

Нижний Новгород
+7 (831) 429-01-27

Новосибирск
+7 (383) 202-21-91

Пермь
+7 (342) 270-01-68

Санкт-Петербург
+7 (812) 309-18-49

Челябинск
+7 (351) 202-13-40


Политика информационной безопасности