«Брошенный» бизнес
Субсидиарная ответственность КДЛ в «брошенных» компаниях: последние тенденции судебной практики.
Действующие хозяйственные общества могут прекратить свою деятельность в случае принятия участниками решения о ликвидации. Однако бывают ситуации, когда владелец бизнеса теряет к нему интерес и «бросает» свою компанию, несмотря на наличие долгов перед кредиторами.
«Брошенные» компании в соответствии с со ст. 64.2 ГК РФ и п. 1 ст. 21.1 Федерального закона от 08.08.2001 №129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей» (далее — Закон о госрегистрации) именуются «фактически прекратившими свою деятельность» (далее — недействующие) и могут быть исключены из ЕГРЮЛ по решению регистрирующего органа. Такое решение принимается, если в течение предшествующих 12 месяцев общество:
- не сдавало предусмотренную законом отчетность;
- не осуществляло операций хотя бы по одному банковскому счету.
Этот же порядок исключения компании из ЕГРЮЛ применяется и в иных случаях (п. 5 ст. 21.1. Закона о госрегистрации) — и чаще всего, когда:
а) не получается ликвидировать юридическое лицо из-за отсутствия средств на расходы, необходимые для его ликвидации, и невозможности возложить эти расходы на его учредителей (участников);
б) недостоверные сведения содержатся в ЕГРЮЛ в течение более чем 6 месяцев с момента внесения записи об их недостоверности.
Прекращение деятельности общества может быть воспринято недобросовестными должниками как отличная возможность уклониться от исполнения обязательств. До 2016 года так все и было, особенно в отношении обществ с ограниченной ответственностью, контроль за деятельностью которых не такой высокий как, например, за деятельностью акционерных обществ.
Привлечение руководителей и участников ООО к субсидиарной ответственности по долгам организации
Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона от 08.02.1998 №14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью» (далее — Закон об ООО), участники общества не отвечают по его обязательствам и несут риск убытков, связанных с деятельностью общества, в пределах стоимости принадлежащих им долей в уставном капитале общества. В результате прекращения деятельности ООО кредиторы ранее были лишены какой-либо возможности привлечь к ответственности его руководителя и тем более участников. Именно из-за этой ограниченной ответственности данная организационная-правовая форма была и остается наиболее распространенной формой организации бизнеса.
Однако Федеральным законом от 28.12.2016 №488-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» в ст. 3 Закона об ООО был введен пункт 3.1, предусматривающий ответственность руководителей, участников и членов коллегиальных органов управления в случае исключения юридического лица из ЕГРЮЛ. Это изменение предоставило кредиторам право обращаться с заявлением о привлечении таких лиц к субсидиарной ответственности по долгам исключенной организации. При этом не требуется возбуждение дела о банкротстве.
Тем не менее предоставленное право не свидетельствует о безусловной ответственности указанных лиц.
Само по себе исключение ООО из ЕГРЮЛ – учитывая различные основания, при наличии которых оно может производиться, возможность судебного обжалования действий регистрирующего органа и восстановления правоспособности юридического лица, а также принимая во внимание принципы ограниченной ответственности, защиты делового решения и неизменно сопутствующие предпринимательской деятельности риски – не может служить неопровержимым доказательством совершения контролирующими общество лицами недобросовестных действий, повлекших неисполнение обязательств перед кредиторами, и достаточным основанием для привлечения к ответственности.
Действие общих оснований гражданско-правовой ответственности в данном случае не отменяется, и для привлечения руководителей ООО к ответственности необходимо наличие всех элементов состава гражданского правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя. Это и требуется доказать кредиторам при обращении в суд с соответствующим заявлением.
Привлечение к ответственности возможно только в том случае, если суд установит, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).
Следует отметить, что привлечение руководителей и участников к субсидиарной ответственности на основании п. 3.1. ст. 3 Закона об ООО осуществляется не в том порядке, который установлен Законом о банкротстве для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Но презумпции, которые применяются в процедуре банкротства должника, применимы также в ситуации, когда иск о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности подается кредитором вне дела о банкротстве (Определение Верховного Суда РФ от 27.06.2024 № 305-ЭС24-809 по делу № А41-76337/2021).
Критерии недобросовестности и неразумности действий контролирующих общество лиц
Недобросовестность и неразумность действий — понятия оценочные. И зачастую то, что кредитору, по его субъективному мнению, кажется очевидно неразумным поведением, третьим лицам, в том числе суду, может показаться обычными действиями лица при осуществлении им полномочий руководителя или собственника бизнеса.
Поскольку закон прямо не устанавливает критерии недобросовестных и неразумных действий, их формирует судебная практика. В Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 30 июля 2013 г. №62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (далее — Постановление № 62) арбитражным судам рекомендовано принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) руководителя, поскольку такие последствия могут возникнуть из-за рискового характера предпринимательской деятельности как таковой. В п. 2 Постановления №62 сформулирован перечень критериев, когда недобросовестность действий (бездействия) директора считается доказанной:
- действовал при наличии конфликта между его личными интересами (интересами аффилированных с ним лиц) и интересами юридического лица, в том числе при наличии фактической заинтересованности директора в совершении юридическим лицом сделки, за исключением случаев, когда информация о конфликте интересов была заблаговременно раскрыта и действия директора были одобрены в установленном законодательством порядке;
- скрывал информацию о совершенной им сделке от участников юридического лица (например, если сведения о такой сделке в нарушение закона, устава или внутренних документов юридического лица не были включены в отчетность юридического лица);
- предоставлял участникам юридического лица недостоверную информацию в отношении заключенной сделки;
- совершил сделку без требующегося в силу законодательства или устава одобрения соответствующих органов юридического лица;
- после прекращения своих полномочий уклонялся от передачи юридическому лицу документов, касающихся обстоятельств, которые повлекли неблагоприятные последствия для юридического лица;
- знал или должен был знать о том, что его действия (бездействие) на момент их совершения не отвечали интересам юридического лица, — например, совершил сделку (голосовал за ее одобрение) на заведомо невыгодных для юридического лица условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом («фирмой-однодневкой» и т.д.).
В п. 3 Постановления №62 перечислены обстоятельства, при которых считается доказанной неразумность действий (бездействия) директора:
- принял решение без учета известной ему информации, имеющей значение в данной ситуации;
- до принятия решения не предпринял действий, направленных на получение необходимой и достаточной для его принятия информации, которые обычны для деловой практики при сходных обстоятельствах, в том числе если было доказано, что при имеющихся обстоятельствах разумный директор отложил бы принятие решения до получения дополнительной информации;
- совершил сделку без соблюдения обычно требующихся или принятых в данном юридическом лице внутренних процедур для совершения аналогичных сделок (например, без согласования с юридическим отделом, бухгалтерией и т.п.).
Перечень критериев признания действий неразумными или недобросовестными достаточно объемный, но не является исчерпывающим; в зависимости от конкретной ситуации и иные действия могут быть признаны не соответствующими интересам общества или его кредиторам.
Лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по обычным условиям делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности ООО предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед своими кредиторами.
Однако суд вправе исходить из предположения о том, что виновные действия (бездействие) контролирующих лиц привели к невозможности исполнения обязательств перед кредитором, если установит недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе — например, при отказе или уклонении контролирующих лиц от представления суду доказательств, характеризующих хозяйственную деятельность должника, от дачи пояснений либо при их явной неполноте — и если иное не будет следовать из обстоятельств дела (Постановление Конституционного Суда РФ от 07.02.2023 №6-П).
Пример из практики. Общество пользовалось земельным участком на основании договора аренды, заключенного с Комитетом по земельным ресурсами землеустройству. В связи с образованием задолженности по оплате арендных платежей Комитет обратился с иском к обществу о взыскании задолженности. Суд иск удовлетворил, но общество впоследствии было исключено из ЕГРЮЛ как недействующее. Привлекая к субсидиарной ответственности единственного участника и директора общества, суды исходили из того, что в ходе рассмотрения дела он не представлял какие-либо пояснения относительно причин исключения общества из ЕГРЮЛ, а также доказательств, свидетельствующих о том, что он предпринимал действия к исполнению обязательств перед истцом до момента прекращения деятельности общества. Признав на этом основании недоказанной добросовестность действий ответчика и принятие им всех мер для исполнения обществом своих обязательств перед кредитором, суды пришли к выводу о наличии оснований для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности (Определение Верховного Суда РФ от 06.03.2023 №304-ЭС21-18637 по делу №А03-6737/2020).
Конституционный Суд РФ в п. 3 Постановления от 21.05.2021 №20-П «По делу о проверке конституционности пункта 3.1 статьи 3 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» в связи с жалобой гражданки Г.В. Карпук» отметил, что неосуществление контролирующими лицами ликвидации ООО при наличии на момент исключения из ЕГРЮЛ долгов общества перед кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к обществу уже удовлетворены судом, может свидетельствовать о намеренном, в нарушение предписаний статьи 17 (часть 3) Конституции РФ, пренебрежении контролирующими общество лицами своими обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве общества, приводит к подрыву доверия участников гражданского оборота друг к другу, дестабилизации оборота, а если долг общества возник перед потребителями – и к нарушению их прав, защищаемых специальным законодательством о защите прав потребителей.
Пример из практики. Общество-истец обратилось в суд с заявлением о взыскании солидарно с бывшего руководителя и двух бывших участников общества-должника убытков в размере задолженности и пеней. Эти убытки возникли вследствие неисполнения ликвидированным обществом судебного акта, вступившего в законную силу. Исковые требования были мотивированы невозможностью взыскания задолженности с должника, прекратившего деятельность в связи с исключением ЕГРЮЛ.
Суд первой инстанции удовлетворил требования только в отношении бывшего руководителя, а в отношении двух бывших участников в удовлетворении иска отказал. Апелляция это решение поддержала. Суды пришли к выводу, что убытки истца явились следствием действий (бездействия) исключительно руководителя, который в определенного момента стал единственным участником общества.
Кассация отменила судебные акты нижестоящих инстанций и направила дело на новое рассмотрение, указав, что суды не установили, какая модель бизнеса использовалась двумя бывшими участниками общества при создании нескольких юридических лиц, какую функцию выполняло в ней общество, каким имуществом было наделено, какие активы имелись, какую деятельность осуществляло помимо арендных отношений. Кроме того, не были выявлены причины и основания для выхода этих участников из состава ликвидированного общества, не проанализированы условия продажи долей, не оценена реальная, а не продекларированная выгода вследствие продажи юридического лица, а также иные обстоятельства, свидетельствующие о добросовестном либо недобросовестном поведении поименованных лиц.
При повторном рассмотрении суд первой инстанции удовлетворил требования о привлечении к субсидиарной ответственности всех ответчиков (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 26 октября 2021 г. №Ф04-6015/21 по делу №А45-27000/2020).
Исключение юридического лица из ЕГРЮЛ
Конституционный Суд неоднократно обращал внимание на недобросовестность предшествующего исключению юридического лица из ЕГРЮЛ поведения тех граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства, и указывал, что такое поведение может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами (Определения от 13 марта 2018 года №580-О, №581-О и №582-О, от 29 сентября 2020 года №2128-О и др.).
Процедура исключения юридического лица из ЕГРЮЛ требует значительных временны́х затрат.
Так, принятое регистрирующим органом решение о предстоящем исключении должно быть опубликовано в журнале «Вестник государственной регистрации» с одновременной публикацией сведений о порядке и сроках направления возражений против предстоящего исключения. Кроме того, сведения о предстоящем исключении должны быть размещены на официальном сайте регистрирующего органа не позднее чем через один рабочий день с момента публикации в журнале (п. 3 ст. 21.1. Закона о госрегистрации).
Далее у кредиторов и иных заинтересованных лиц есть три месяца на подачу мотивированных возражений. При поступлении таких возражений решение об исключении недействующего юридического лица из ЕГРЮЛ не принимается (п. 3 и 4 ст. 21.1 Закона о госрегистрации).
Фактически у кредиторов имеется возможность препятствовать исключению компании из реестра и, при наличии оснований, обращаться с заявлением о признании должника банкротом. Однако наличие такого права у кредитора, по сути, обуславливается его обязанностью проводить мониторинг своих контрагентов, что не предусмотрено действующим законодательством напрямую. В ситуации, когда у кредитора десятки, сотни контрагентов, отслеживание информации о статусе каждого из них может быть затруднительно. Как следствие, велик риск пропустить установленный законом срок на подачу возражения.
Поэтому помимо необходимости доказать противоправное поведение контролирующих лиц, вред, причинную связь между ними и вину правонарушителя, кредиторам требуется убедить суд в том, что упущенная возможность препятствовать исключению компании-должника из ЕГРЮЛ была связана с такими обстоятельствами, которые не позволили своевременно обратиться в регистрирующий орган с соответствующим заявлением.
Пример из практики. Суд посчитал уважительными следующие причины пропуска кредитором срока на подачу возражения об исключении компании из ЕГРЮЛ: «Истцом при первоначальной процедуре исключения должника из ЕГРЮЛ было подано соответствующее заявление об отсутствии оснований для исключения должника из реестра. В последующем истец ошибочно полагал об отсутствии необходимости отслеживания сведений о предстоящем исключении Общества-должника из ЕГРЮЛ в связи с прекращением первоначально процедуры. Иное обоснование неподачи истцом в налоговый орган заявления о приостановлении/прекращении процедуры исключения из ЕГРЮЛ не доказано» (Решение Арбитражного суда Новосибирской области от 22.03.2022 по делу №А45-2700/2020).
Как указал Конституционный Суд в упомянутом выше Постановлении №20-П, само по себе то обстоятельство, что кредиторы общества не воспользовались предоставленной им возможностью для пресечения исключения общества из ЕГРЮЛ, не означает, что они утрачивают право на возмещение убытков на основании п. 3.1 ст. 3 Закона об ООО. Во всяком случае, если от профессиональных участников рынка разумно ожидать принятия мер, предупреждающих исключение общества-должника из реестра, то в отношении граждан, не являющихся предпринимателями, такие ожидания представляются завышенными.
И тем не менее кредитору необходимо постараться, чтобы доказать суду наличие оснований для удовлетворения его требований, так как одного лишь факта задолженности (пусть даже и подтвержденной вступившим в законную силу решением суда) недостаточно.
Пример из практики. Общество-истец обратилось в суд с требованием о привлечении двух лиц – руководителя и единственного участника общества – к субсидиарной ответственности в связи с исключением ООО из ЕГРЮЛ по решению налогового органа. Истец полагал, что ответчики как контролирующие должника лица, уклоняясь от добровольного удовлетворения требований кредитора:
- не приняли решение о ликвидации ООО, при которой формируется промежуточный баланс, фиксирующий кредиторскую задолженность организации, и принимаются меры к погашению требований кредиторов;
- не подали заявление должника при наличии признаков банкротства;
- допустили бездействие, закономерным результатом которого явилось исключение общества из ЕГРЮЛ.
По мнению истца, это с очевидностью свидетельствовало о недобросовестности контролирующих лиц и направленности их поведения на причинение вреда имущественным интересам кредиторам должника.
Все три судебные инстанции отказали в удовлетворении требований в полном объеме, приняв во внимание, что кредиторская задолженность общества возникла в силу невнесения потребителями платежей за коммунальные услуги, при том что само общество несло обязанность по оплате стоимости поставленной коммунальной услуги как исполнитель. Таким образом, возникновение кредиторской задолженности общества напрямую не связано с действиями его контролирующих лиц (Решение Арбитражного суда Ростовской области от 29.12.2022 по делу №А53-2638/2022, оставленное в силе постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.02.2023 и Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 29.06.2023).
В заключение приведем позицию Арбитражного суда Московского округа, объясняющего, почему кредиторам приходится прилагать столько усилий для доказывания обоснованности своих требований:
Ответственность руководителя перед внешними кредиторами наступает не за сам факт неисполнения (невозможности исполнения) управляемым им обществом обязательства, а в ситуации, когда неспособность удовлетворить требования кредитора не вызвана рыночными и иными объективными факторами, а, в частности, искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.
Субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен общий стандарт доказывания. Не любое, даже подтвержденное косвенными доказательствами, сомнение в отсутствии контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.
(Постановление Арбитражного суда Московского округа от 22 июня 2022 г. №Ф05-13708/22 по делу №А40-150576/2021).
Судебная практика в основном исходит из того, что контролирующие «брошенные» компании лица все еще находятся под защитой «ограниченной ответственности». С учетом того, что у кредиторов по объективным причинам мало информации о деятельности контрагента-должника, им достаточно сложно доказать наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности на основании п. 3.1. ст. 3 Закона об ООО, если из поведения контролирующих общество лиц явным образом не следует недобросовестность и попытка перевести активы на иное лицо. Однако если у исключенной из ЕГРЮЛ организации имеются активные кредиторы, готовые отстаивать свои права в судебном порядке, у контролирующих «брошенные» компании лиц нет возможности избежать ответственности, а после завершения судебного спора такие лица могут сами стать должниками, погашая долги общества своим личным имуществом.
Источник: газета «ЭЖ-Юрист» №32 (1332) 2024
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
