ВС о презумпции виновности КДЛ в банкротстве
Верховный Суд рассмотрел спор о привлечении к субсидиарке руководителей бюджетных структур.
15.08.2023 | PROбанкротство
В рамках банкротства ОАО «Дирекция Единого заказчика Гагаринского района» (ДЕЗ) конкурсный управляющий потребовал привлечь к субсидиарной ответственности бывших директоров компании, а также акционера — департамент городского имущества города Москвы. Суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, привлек к субсидиарной ответственности только экс-директоров ДЕЗ, взыскав с них солидарно 150,6 млн рублей. Двое экс-директоров должника пожаловались в Верховный Суд, который отменил акты нижестоящих судов и направил спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (дело А40-133029/2020).
Фабула
В августе 2020 года суд по заявлению ФНС возбудил дело о банкротстве в отношении ОАО «Дирекция Единого заказчика Гагаринского района». Основанием для требований ФНС стала задолженность, возникшая в связи с привлечением ДЕЗ к ответственности за совершение налогового правонарушения.
Так, в период с 30.09.2015 по 24.07.2016 года ИФНС провела в отношении ДЕЗ выездную налоговую проверку за период с 01.01.2012 по 31.12.2014 года. В январе 2017 года ИНФС доначислила должнику недоимку в сумме 72,5 млн рублей, а также взыскала пени в размере 20,6 млн рублей и штраф в размере 8,9 млн рублей.
Также в отношении должника проводились камеральные налоговые проверки, по результатам которых ИФНС вынесла три решения о доначислении за периоды I - III кварталов 2015 года НДС в совокупном размере 22,9 млн рублей.
При этом, в соответствии с ЕГРЮЛ, в проверяемый период функции единоличного исполнительного органа должника осуществляли:
- Владимир Рослевич в период с 14.01.2011 по 17.10.2012 года;
- Игорь Мартынов в период с 18.10.2012 по 01.07.2014 года;
- Ольга Толкачева в период с 02.07.2014 по 16.01.2017 года.
Единственным акционером должника являлся департамент городского имущества города Москвы (ДИГМ).
Конкурсный управляющий ДЕЗ потребовал привлечь к субсидиарной ответственности департамент городского имущества Москвы, а также Рослевича, Мартынова и Толкачеву.
Однако суд первой инстанции, с которым согласились апелляция и кассация, привлек к субсидиарке только Рослевича, Мартынова и Толкачеву, взыскав с них солидарно 150,6 млн рублей.
Толкачева и Рослевич пожаловались в Верховный Суд, который решил рассмотреть этот спор.
Что решили нижестоящие суды
Привлекая Рослевича, Мартынова и Толкачеву к субсидиарной ответственности, суды сослались на положения абз. 5 п. 4 ст. 10, ст. 61.11 Закона о банкротстве и исходили из доказанности презумпции доведения должника до банкротства их совместными действиями, поскольку размер включенных в реестр должника требований уполномоченного органа по основной задолженности, возникшей вследствие совершения должником налогового правонарушения, составляет свыше 50% от общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме долга, а именно 97,01%.
Суды апелляционной инстанции и округа отметили, что презумпция абз. 5 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве была введена законом от 23.06.2016 №222-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», то есть уже после совершения правонарушения, заявленного в качестве основания субсидиарной ответственности. Однако п. 9 ст. 13 Закона №222-ФЗ прямо установлено, что положения п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции настоящего ФЗ) применяются к поданным после 01.09.2016 года заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, то есть закону в данной части придана обратная сила.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении требований к департаменту, исходил из того, что в силу положений п. 3 ст. 126 Гражданского кодекса, п. 4 ст. 3 и абз. 7 п. 1 ст. 81 Закона «Об акционерных обществах», департамент в принципе не может являться субъектом субсидиарной ответственности, поскольку является органом государственной власти. Данный вывод, по мнению суда первой инстанции, также следует из совместного письма ФАС и ЦБ России «О некоторых вопросах, связанных с раскрытием информации об аффилированных лицах».
Суд апелляционной инстанции, отклоняя доводы апелляционных жалоб, указанное утверждение поддержал.
Суд округа, указав, что проверяет судебные акты в части привлечения к субсидиарной ответственности Рослевича и Толкачевой, оставил определение и постановление без изменения в обжалуемой части.
Что думает заявитель
Рослевич и Толкачева приводят в кассационных жалобах довод о том, что по смыслу положений п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве с учетом разъяснений п. 22 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» в отсутствие доказательств совместного умысла всех трех сменяющих друг друга директоров у судов не было оснований для возложения на них субсидиарной ответственности в солидарном порядке.
Приведенные обоими заявителями кассационных жалоб доводы фактически сводятся к тому, что если такой ущерб и имел место быть, то он не являлся определяющим событием, влекущим банкротство должника.
Так, в частности, Рослевич обращает внимание на то, что суды, неверно установив период осуществления им полномочий генерального директора ДЕЗ, не учли, что НДС по решению налогового органа был доначислен только начиная с IV квартала 2012 года, а из всех перечисленных в решении уполномоченного органа договоров Рослевич подписал только один. При этом заявитель настаивает на том, что указанный договор в период его руководства должником исполнялся контрагентом надлежащим образом.
Толкачева в кассационной жалобе указывает, что действительной причиной банкротства ДЕЗ послужило не привлечение его к налоговой ответственности, а создание в июне 2015 года акционером общества нового юридического лица (ГБУ Москвы «Жилищник Гагаринского района») с переводом на него значительной части активов должника. Так, ответчики в суде первой инстанции приводили доводы о том, что по состоянию на 2014 год активы должника составляли 189 млн рублей, на 2015 год — 193 млн рублей, а в 2016 году уменьшились до 76 млн рублей. Толкачева обращала внимание на то, что исходя из финансового анализа конкурсного управляющего за период с 31.12.2016 по 31.12.2019 убыточную деятельность должник начал вести только с 2018 года.
Заявители кассационных жалоб считают, что суды, привлекая их к субсидиарной ответственности на крупную сумму, не установили фактические обстоятельства, не дали правовой оценки представленным доказательствам об отсутствии оснований для привлечения их к ответственности, не опровергли их доводы и возражения по данному вопросу, дали неправильную юридическую квалификацию спорных правоотношений, то есть выводы судов не соответствуют фактическим обстоятельствам и материалам дела.
Что решил Верховный Суд
Судья ВС Букина И.А. сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в Экономколлегию.
В анализируемый уполномоченным органом в рамках выездной налоговой проверки период и вплоть до возбуждения настоящего дела о банкротстве сначала в п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, а затем в п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве содержались нормы о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц по основанию невозможности удовлетворения требований кредиторов вследствие их виновного поведения, не отвечающего критериям добросовестности и разумности.
Под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов, следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством (п. 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).
Таким образом, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Для удовлетворения подобного рода исков требуется установление недобросовестных действий ответчиков, исключая влияние иных объективных причин ухудшения финансового положения должника.
Процесс доказывания того, что невозможность погашения требований кредиторов обусловлена неправомерными действиями ответчиков, упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.
Одна из таких презумпций доведения должника до банкротства действиями контролирующих лиц введена в действие Законом от 23.06.2016 №222-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты» (далее – Закон №222-ФЗ), а именно п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве был дополнен абзацем пятым о том, что данное основание считается доказанным в ситуации, когда требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого должник привлечен к ответственности за налоговые правонарушения, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов 50% общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.
При этом п. 9 ст. 13 Закона №222-ФЗ установлено, что положения п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве применяются к поданным после 01.09.2016 года заявлениям о привлечении КДЛ к субсидиарной ответственности, в связи с чем суды правомерно при рассмотрении настоящего обособленного спора руководствовались приведенной презумпцией.
Однако суды не учли, что указанная презумпция, как и иные, изложенные в Законе о банкротстве, является опровержимой и не лишает ответчиков возможности доказывать отсутствие оснований для удовлетворения предъявленных к ним требований.
Так, из материалов обособленного спора усматривается, что в суде первой инстанции ответчики приводили доводы со ссылками на конкретные доказательства о том, что объективной причиной банкротства ДЕЗ Гагаринского района послужило не привлечение его к ответственности за совершение налогового правонарушения, а создание в июне 2015 года акционером общества (департаментом) нового юридического лица (ГБУ города Москвы «Жилищник Гагаринского района») с переводом на него значительной части активов и деятельности должника.
Ответчики в суде первой инстанции приводили доводы о том, что по состоянию на 2014 год активы должника составляли 189 млн рублей, на 2015 год - 193,5 млн рублей, а в 2016 году уменьшились до 76,5 млн рублей. Толкачева обращала внимание на то, что исходя из финансового анализа конкурсного управляющего за период с 31.12.2016 по 31.12.2019 убыточную деятельность должник начал вести только с 2018 года.
Ответчики указывали, что в случае сохранения за ДЕЗ Гагаринского района имущества, необходимого для ведения его нормальной хозяйственной деятельности, должник, несмотря на причиненный непосредственно ему ущерб, имел реальную возможность погасить требования уполномоченного органа.
Однако в нарушение положений статей 71, 168, 170 и 271 АПК приведенные доводы и представленные в их подтверждение доказательства не получили какой-либо правовой оценки со стороны судов первой и апелляционной инстанций. Суд округа указанные недостатки не устранил.
Суды также не учли, что в отсутствие доказательств совместного умысла и согласованности противоправных действий всех трех сменяющих друг друга директоров оснований для возложения на них субсидиарной ответственности в солидарном порядке не было.
Так, в силу абз. 8 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, если должник признан банкротом вследствие действий и (или) бездействия нескольких КДЛ, то такие лица отвечают солидарно.
Аналогичные положения содержит действующая норма п. 8 ст. 61.11 Закона о банкротстве, в отношении которой пунктом 22 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 №53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» разъяснено, что если несколько КДЛ действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно. В целях квалификации действий КДЛ как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. Пока не доказано иное, предполагается, что действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой, являются совместными.
Если несколько КДЛ действовали независимо друг от друга и действий каждого из них было достаточно для наступления объективного банкротства должника, названные лица также несут субсидиарную ответственность солидарно (п. 8 ст. 61.11 Закона о банкротстве).
Если несколько КДЛ действовали независимо и действий каждого из них, существенно повлиявших на положение должника, было недостаточно для наступления объективного банкротства, но в совокупности их действия привели к такому банкротству, данные лица подлежат привлечению к субсидиарной ответственности в долях (п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве, п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса).
Суды первой и апелляционной инстанций, утверждая, что последовательно сменившие друг друга руководители должника действовали совместно и реализовывали противоправную схему на протяжении длительного времени, никаким образом данный вывод не мотивируют. Судами не установлено обстоятельств и не приведено доказательств, которые бы свидетельствовали о том, что Рослевич, Мартынов и Толкачева действовали согласованно, скоординировано и преследовали одно единое намерение по получению незаконной налоговой выгоды либо являлись аффилированными по отношению друг к другу лицами.
В отсутствие доказательств соучастия ответчиков в реализации единого намерения по неправомерному получению должником налоговой выгоды у судов не было правовых оснований для возложения на них субсидиарной ответственности в солидарном порядке без выяснения роли каждого и причиненного непосредственно им ущерба.
В свою очередь Рослевич пояснял, что из всех указанных в решении налогового органа договоров подписал от имени должника только один — с ООО «Стройэксплуатация». При этом из решения уполномоченного органа усматривается, что НДС был доначислен только начиная с IV квартала 2012 года, а доначисленный в период его руководства размер налога на прибыль является несущественным.
Рослевич со ссылкой на представленную в материалы дела копию трудовой книжки утверждал, что в действительности его полномочия как руководителя ДЕЗ Гагаринского района были прекращены 02.07.2012 года, а не 17.10.2012 года, как установлено судами исходя из даты внесения в ЕГРЮЛ соответствующей записи.
Однако суды не учли, что по смыслу подп. 8 п. 1 ст. 48 и ст. 69 Закона «Об акционерных обществах» гендиректор как единоличный исполнительный орган АО приобретает полномочия на осуществление без доверенности действий от его имени с момента его избрания уполномоченным органом акционерного общества, а не с момента внесения в ЕГРЮЛ соответствующей записи. Законодательство не связывает возникновение либо прекращение полномочий исполнительного органа юридического лица с моментом внесения соответствующих сведений в ЕГРЮЛ.
Толкачева обращала внимание, что не подписала ни одного из приведенных в решении налогового органа договоров, а лишь совершала исполнение по уже заключенным предшествующим руководителем должника договорам.
При этом оба ответчика со ссылкой на представленные в материалы дела доказательства настаивали на том, что перечисленные в решении налогового органа контрагенты должника являлись победителями торгов, проведенных в порядке Закона №223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», и не являлись техническими, вели хозяйственную деятельность, оказывали аналогичные услуги в иных округах, участвовали в судебных спорах, страховали ответственность и имели иные признаки реальных хозяйствующих субъектов.
Однако суды первой и апелляционной инстанций, сославшись на вынесенные в рамках арбитражного дела №А40-127481/2017 судебные акты как преюдициально значимые для рассматриваемого спора, от установления указанных обстоятельств и оценки представленных доказательств уклонились. Судом округа допущенные процессуальные нарушения не были устранены.
Вместе с тем в силу ч. 2 ст. 69 АПК обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.
Суды не учли, что ни Рослевич, ни Толкачева не являлись участвующими в деле №А40-127481/2017 лицами, а к моменту начала судебного разбирательства полномочия Толкачевой как руководителя ДЕЗ Гагаринского района уже были прекращены.
Таким образом, суд в настоящем обособленном споре, учитывая обстоятельства ранее рассмотренного дела, должен был исследовать и дать оценку представленным не участвовавшими ранее лицами доводам и доказательствам, изложить соответствующие мотивы их принятия или непринятия.
Суды первой и апелляционной инстанций не исследовали и не оценили совокупность представленных ответчиками доказательств. Эти недостатки не были исправлены судом округа.
Итог
Экономколлегия отменила акты нижестоящих судов в части привлечения к субсидиарке Рослевича и Толмачевой и направила спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Наш комментарий:
Сергей Гуляев, INTELLECT, специально для портала PROбанкротство:
Комментарий адвоката Сергея Гуляева, советника юридической фирмы INTELLECT, арбитражного управляющего:
— Верховный Суд РФ в очередной раз призвал нижестоящие суды устанавливать объективные причины несостоятельности должника, а не привлекать к субсидиарной ответственности контролирующих лиц только на основании наличия неисполненных обязательств перед конкретным кредитором.
В данном случае, как следует из мотивировочной части комментируемого определения, объективное банкротство могло возникнуть из-за создания акционером нового общества с передачей значительных активов должника. А само по себе налоговое правонарушение и доначисленные налоги могли бы быть погашены, если бы имущество не было изъято, а должник продолжал осуществлять деятельность на прежних условиях.
Также значимым видится стремление ВС РФ разграничить ответственность сменяющихся руководителей и рассматривать действия каждого отдельно, а не применять «длящийся» подход к причинам несостоятельности.
Выводы ВС РФ являются позитивными для контролирующих лиц, которые при наличии надлежащих доказательств могут опровергать презумпции своей виновности в неплатежеспособности должников и обращать внимание судов на объективные признаки банкротства. Конечно же, если не установлены их противоправные действия, в результате которых должник лишился возможности рассчитаться по своим обязательствам.
Комментарии экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
