ВС: имущество детей банкрота можно проверять
INTELLECT убедил Верховный Суд в том, что финансовому управляющему необходимо получать сведения об активах детей должника.
15 ноября 2021 года Верховный Суд вынес Определение №307-ЭС19-23103(2) по делу №А56-6326/2018 о допустимости получения финансовым управляющим сведений о наличии или отсутствии у детей должника имущества, на которое можно обратить взыскание. Андрей Макаров, юрист INTELLECT, представлявший интересы арбитражного управляющего Сергея Гуляева, непосредственный участник судебного процесса, рассказывает о позиции Верховного Суда и о том, как она может повлиять на судебную практику.
Почему имущество должника приходится разыскивать
Если обратиться к положениям Федерального закона от 26.10.2002 №127 «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон о банкротстве), может показаться, что арбитражный управляющий (далее – управляющий) наделен едва ли не безграничными полномочиями на получение сведений в рамках сопровождаемой им процедуры банкротства.
Макаров Андрей Владимирович
Действительно, значительная часть работы управляющего сводится к поиску имущества должника, за счет которого в дальнейшем могут быть удовлетворены требования кредиторов. Эта обязанность непосредственно закреплена в Законе о банкротстве, и за ее неисполнение управляющий может быть привлечен к ответственности.
Однако нередко бывает так, что у должника, согласно документам, никакого имущества нет. А если и есть, то минимальное. Соответственно, удовлетворение требований кредиторов не представляется возможным – особенно с учетом того, что размер задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет десятки или сотни миллионов рублей. В этом случае управляющий вынужден подходить к процессу поиска имущества должника творчески, в том числе предполагая, что существует имущество, приобретенное должником и оформленное на третьих лиц.
Представляется логичным начать поиск такого имущества с близких родственников должника – его супруги (супруга), родителей, детей. И зачастую управляющий сталкивается с тем, что по закону не уполномочен получать подобные сведения. Приходится инициировать дополнительные судебные разбирательства.
Позиция трех судебных инстанций: получение финуправляющим информации об имуществе детей должника нарушит их права
Такая ситуация возникла и в нашем деле: арбитражный управляющий Сергей Гуляев не обнаружил у признанного банкротом Сергея Рассветова имущества, достаточного для удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр, на сумму более 400 миллионов рублей. И вынужден был прибегнуть к поиску имущества ближайших родственников должника. Однако органы Росреестра отказались эту информацию предоставлять. Управляющий обратился в суд с ходатайством об истребовании указанных сведений, но потерпел поражение во всех трех инстанциях.
Суды мотивировали свои выводы следующим образом:
- Управляющий не может запрашивать сведения об имущественном положении детей должника. Более того, получение таких сведений повлечет за сбой нарушение прав детей.
- Эти сведения не имеют правового значения для рассматриваемого дела, а факт передачи детям имущества либо иных активов может быть установлен в результате анализа документов банкрота – в частности, выписок по счетам и данных Росреестра о приобретении и отчуждении имущества в различные периоды времени.
Управляющий разъяснял, что если будет установлен факт наличия у детей, не имеющих самостоятельного источника дохода, дорогостоящего имущества, то это может означать, что должник оформил на детей принадлежащие ему активы, желая их сокрыть. Но суды доводы управляющего проигнорировали.
Противоречивость судебной практики
Судебная практика по вопросу получения сведений о наличии имущества и (или) имущественных прав у детей должника складывалась неоднозначно.
Например, такие сведения посчитали возможным истребовать арбитражные суды Свердловской области (дело №А60-59787/2015), Пермского края (дело №А50-37819/2019), Курганской области (дело №А34-2521/2019).
В то же время постановлениями Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.08.2020 по делу №А60-12257/2018 и Первого арбитражного апелляционного суда от 22.04.2021 по делу №А43-27513/2020 управляющему было отказано в удовлетворении ходатайства об истребовании сведений в отношении имущества детей должника.
Противоречивость этих позиций нашла свое отражение и в нашем деле. В ходе параллельного спора (№А56-6315/2018) сведения о наличии или отсутствии имущества и (или) имущественных права в отношении детей должника были истребованы. В деле рассматривалось заявление о признании банкротом бизнес-партнера Сергея Рассветова. Этот бизнес-партнер был мажоритарным участником компании, по договору поручительства за которую был признан банкротом Сергей Рассветов.
Что примечательно, заседание суда апелляционной инстанции, оставившего без изменения определение суда первой инстанции об истребовании сведений по делу бизнес-партнера Сергея Рассветова, состоялось накануне судебного заседания по рассмотрению апелляционной жалобы Сергея Гуляева на определение об отказе в истребовании сведений по нашему делу.
Возможно, именно эти противоречия стали одной из причин принятия жалобы к рассмотрению Верховным Судом.
Позиция Верховного Суда
Верховный Суд отменил вынесенные судебные акты в части отказа в истребовании сведений о детях должника. Спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области.
При рассмотрении жалобы Сергея Гуляева экономколлегия обратила внимание судов нижестоящих инстанций на необходимость соблюдения баланса интересов между сторонами процедур банкротства и содействия установлению такого баланса.
1. Дети являются той категорией лиц, которая может быть использована должником для вывода имущества.
Верховный Суд в очередной раз указал на недопустимость сокрытия должниками имущества через его формального оформление на третьих лиц, в том числе на детей. Круг лиц, в отношении которых могут быть получены сведения о наличии или отсутствии имущества, не является закрытым. В качестве основных критериев для установления повышенных стандартов осмотрительности в отношении имущественного состояния третьего лица ВС назвал:
- степень доверия между должником и третьим лицом,
- имущественную зависимость третьего лица от должника.
Дети в этом случае представляются наиболее вероятными лицами для сокрытия должником имущества с сохранением над ним контроля: отсутствие самостоятельных источников дохода у несовершеннолетних и обучающихся по очной форме детей презюмируется положениями Гражданского кодекса РФ и Федерального закона от 15.12.2001 №166-ФЗ «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации».
На основании изложенного Верховный Суд пришел к следующему выводу: «Дети являются той категорией лиц, которая может быть использована должником для вывода имущества посредством создания фигуры мнимого держателя активов. Учитывая вероятность подобного развития событий, требования арбитражных управляющих о предоставлении сведений об имуществе, принадлежащем детям должника, подлежат удовлетворению при наличии даже минимальных сомнений в фиктивном оформлении на них имущества несостоятельного родителя». Подобная точка зрения ранее уже обозначалась в Определении ВС РФ от 23.12.2019 №305-ЭС19-13326.
Полагаем, что позиция Верховного Суда может быть в дальнейшем применена к истребованию сведений не только о детях должника, но и о других родственниках, которые также могут находиться в финансовой либо иной зависимости от должника и содействовать ему в сокрытии имущества.
2. Затягивание процесса формирования конкурсной массы должника недопустимо.
Верховный Суд раскритиковал позицию судов нижестоящих инстанций относительно получения информации о принадлежащем детям должника имуществе путем анализа документов должника. Такие действия, отметил ВС, повлекут затягивание процедуры банкротства, недостижение положительного результата и, как следствие, невозможность выявления и оспаривания сделок с целью возврата имущества в конкурсную массу.
Экономколлегия обратила внимание на то, что поиск активов должника становится затруднительным, когда имущество для вида оформляется гражданином на иное лицо, с которым у должника имеются доверительные отношения. В такой ситуации лицо, которому формально принадлежит имущество, является его мнимым собственником (п. 1 ст. 170 ГК РФ), в то время как действительный собственник – должник – получает возможность владения, пользования и распоряжения имуществом без угрозы обращения на него взыскания по долгам со стороны кредиторов.
Затягивание процесса формирования конкурсной массы должника недопустимо, подчеркнул ВС, равно как и применение способов поиска его имущества, исключающих скорейшее пополнение конкурсной массы и влекущих риски сокрытия должником принадлежащего ему имущества, при наличии более эффективных способов поиска имущества, предусмотренных законодательством.
В то же время Верховный Суд указал, что сведения об имуществе и (или) имущественных правах детей должника, по общему правилу, могут быть получены за последние три года, предшествовавшие процедуре банкротства должника. А при истребовании сведений за период, выходящий за пределы сроков исковой давности для оспаривания сделок, судам надлежит определить целесообразность их предоставления.
Таким образом, высшая судебная инстанция предостерегла нижестоящие суды и участников процесса от «перегибов» в вопросе истребования сведений, защитив детей должника от вторжения в их имущественные отношения за пределами сроков подозрительности.
На основании изложенного можно выразить уверенность, что выводы ВС не затронут права и интересы добросовестных должников и их родственников, поскольку возможность получения указанных сведений направлена исключительно на повышение эффективности действий по поиску имущества должника и недопущения сокрытия оного в преддверии банкротства.
***
Принимая во внимание позицию Верховного Суда и положения законодательства, считаем, что в дальнейшем, при подготовке аналогичных ходатайств, стоит акцентировать внимание судов на следующих обстоятельствах:
- наличие минимальных сомнений относительно фактов сокрытия должником имущества в преддверии либо непосредственно в ходе процедуры банкротства;
- имущественная зависимость детей от должника (которая не всегда прекращается с наступлением совершеннолетия);
- разумный период, за который управляющий истребуют сведения. В случае истребования информации за период, выходящий за пределы сроков давности для оспаривания сделок, необходимо руководствоваться повышенными стандартами доказывания в части необходимости получения таких сведений.
Сергей Гуляев, арбитражный управляющий: «Вынесенное экономколлегией определение значительно упростит поиск имущества недобросовестных должников, так как будет перекрыт один из самых популярных «каналов» для вывода активов – дети должника. Ранее Верховный Суд уже высказывался о фигуре детей в банкротстве: резонансное «дело Самыловских» положило начало тренду имущественной ответственности детей, в том числе и несовершеннолетних, в рамках переданных им активов. В нашем случае ВС продолжает развивать указанную тенденцию, а также, по моему мнению, начинает процесс формирования механизма включения в конкурсную массу имущества, которое принадлежит мнимым собственникам, подконтрольным должникам и исполняющим волю должников, несмотря на отсутствие прямых сделок по передаче активов».
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
