*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.
Антипиратский закон: противоречия и тенденции
Законопроект о защите интеллектуальных прав в Интернете, который называют «антипиратским законом», был принят Госдумой весной 2013 года.
Интервью Романа Речкина, старшего парнера Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С, для программы «Свободное время», «Радио России» — «Радио Урал».
Добрый вечер, дорогие радиослушатели. Это программа «Свободное время». В студии «Радио России» — «РадиоУрал» для вас работает Александр Борисов, за звукорежиссерским пультом — Николай Румянцев.
Законопроект о защите интеллектуальных прав в Интернете, который называют «антипиратским законом», был принят Госдумой весной 2013 года. Теперь это уже 187-ФЗ.
И теперь контролирующие органы могут блокировать сайты, на которых пользователи разместили нелицензионный видеоконтент.
Фактически, этот закон перекладывает ответственность за публикацию ворованных фильмов, ну, и музыки теперь, наверное, с пользователя на площадку, где фильм в итоге оказался, т.е. на сайт и на тех, кто владеет этим сайтом. Провинившиеся ресурсы будут попадать в Реестр запрещенных сайтов, т.е. блокироваться. Все положения данного закона вступили в силу уже 1 августа. Осенью же депутаты Госдумы намерены обсудить поправки к закону, которые, собственно, и распространят сферу его действия на текстовый и музыкальный контент.
Так вот, смогут ли «борцы за свободу в Интернете» рассчитывать на какие-то поправки, послабления, изменения к уже действующему закону или даже на его отмену? Сегодня мы обсудим этот вопрос с Романом Речкиным.
Роман Речкин — юрист, специалист по интеллектуальной собственности, старший партнер и руководитель отдела правовых споров Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С. Его и приветствуем в нашей студии.
А.Б. Добрый вечер, Роман.
Р.Р. Здравствуйте, Александр. Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Александр, прошу прощения, сразу вынужден Вас поправить в двух моментах. Во-первых, Вы сказали, что закон касается музыки. На сегодняшний день закон касается только теле- и видеофильмов, Во-вторых, Вы сказали про ответственность: что закон перекладывает ответственность на, скажем так, информационных посредников, а одна из претензий к этому закону заключается в том, что о какой-то ответственности говорить сложно. Закон представляет собой всего лишь возможность блокировки конкретного фильма, размещенного на конкретном информационном ресурсе.
А.Б. Но там же не просто блокировка, там же идет уведомление и требование убрать этот контент, тогда «мы тебя разблокируем». Если этого не происходит, предпринимаются какие-то меры.
Р.Р. В том то и дело, что единственная реальная мера — это удаление конкретного фильма и с конкретного информационного ресурса. А о какой-либо ответственности — я имею в виду, в виде штрафа, в виде каких-то реальных, неблагоприятных последствий для нарушителя — мы не говорим. Говоря про этот закон, я вынужден сказать следующее: я не совсем разделяю реакцию сетевого сообщества — немножко такую эмоциональную, может даже истерическую — когда люди на полном серьезе пишут, что это закон о запрете Интернета, он повлечет массовую блокировку сайтов, что практически это цензура и т.д. На самом деле, это очень половинчатый и реально «беззубый» закон, который никаких реальных последствий для нарушителя фактически не несет. Принципиальный момент — плюс этого закона заключается в том, что государство наконец-то декларирует, что оно готово хоть как-то бороться с массовым, абсолютно систематическим, глобальным распространением нелицензионного контента. На самом деле, нарушение авторских прав в сети Интернет носит массовый характер. Ну, не возможно так жить дальше! Мы живем в ненормальной ситуации, когда у авторов нет никакой защиты. Как только вы, создав свое произведение, выпустили его в оборот, т.е. разместили где-то, исполнили, показали — всё! Любое лицо берет его и начинает использовать, как хочет. Это же ненормально! Государство пытается хоть как-то поставить этому заслон, но делает это очень половинчато, неуклюже и невнятно.
А.Б. Вот именно поэтому и возникает такая эмоциональная, мне кажется, реакция и именно поэтому я решил Вас, как специалиста, пригласить. Вы «зрите в корень» и ответили на мои первые три вопроса уже. Но сейчас продолжим более детально разбираться. На Ваш взгляд, чем все-таки спровоцировано появления новых правил? Действительно, тем, что, как Вы сказали, «так дальше продолжаться не может»? Действительно, это настолько широко и ужасно, что любой человек может посмотреть любой фильм, который появился в Интернете?
Р.Р. Это не то что бы ужасно, но это незаконное использование объекта авторских прав, т.е. вы берете чужую вещь без разрешения. Ну, хорошо, не вещь, но вы берете чужое без разрешения правообладателя и используете его по своему усмотрению. С точки зрения закона — это нарушение. Конечно, есть фоновый тренд некоего усиления государственного регулирования всего. В последние несколько лет мы живем в условиях, когда государство все более и более жестко начинает регулировать различные сегменты нашей жизни. В том числе, рано или поздно, государство начнет наводить порядок и в сфере авторских прав, в том числе, в сети Интернет. Я здесь предлагаю отделять «мух от котлет». Когда мы говорим про борьбу с нелегальным контентом, про так называемый «антипиратский закон», то мы говорим про пресечение нарушения прав на конкретные чужие объекты, т.е. на конкретный фильм. Это не означает, что нам запрещается Интернет, это не означает массовой цензуры, никто не будет ограничивать свободу мнений.
А.Б. Дело не в свободе мнений, дело в том, что у многих пользователей возникает такое ощущение: я вижу какую-то ссылку, я не знаю, кто ее разместил, я не знаю, где находится сервер, на котором хранится файл этого фильма, но мне нравится этот фильм, у меня есть доступ, я нажимаю на эту ссылку — и что? Я преступник?
Р.Р. Давайте определимся. 187-й закон, о котором мы говорим, никакой ответственности для лиц, которые скачивают и смотрят, не устанавливает. Речь идет о пресечении размещения в сети Интернет конкретных фильмов. Я почему и говорю, что закон половинчатый и «беззубый».
А.Б. Потому, что все-таки нужно устанавливать ответственность и для тех, кто скачивает и смотрит, по Вашему мнению?
Р.Р. С точки зрения закона, лицо, которое скачало себе фильм, тоже является нарушителем. Давайте мы откровенно будем говорить, что когда мы переходим по ссылке и начинаем скачивать какой-то фильм, то позиция «я не знал, я не понимал, что это чужое» — она лукавая. Когда мы заходим на какой-нибудь трекер и скачиваем некий фильм, сериал и т.д. (собственно говоря, это касается и книг, и фотографий, и статей, и других объектов авторских прав), мы же абсолютно четко понимаем, что у нас нет согласия правообладателя, мы ему ничего не заплатили, он нам не разрешал это делать, но мы это делаем.
А.Б. Но мы же не знаем, каким образом это там появилось. Вполне возможно, что есть масса таких авторов, которые разрешают и позволяют это делать. Я что теперь, должен вывешивать список тех авторов, которые позволили сделать, и тех авторов, которые хотят, чтоб им за это платили?
Р.Р. Это опять же лукавая позиция: «я не знаю, я не понимаю, я не должен проверять». Ситуация очень простая: правообладатели, которые самостоятельно выкладывают свои произведения, обычно об этом пишут. То есть если на сайте написано: «да, пожалуйста, скачивайте, я вам разрешаю, свободный доступ» ― это одна ситуация. Другая ситуация, когда вы заходите на некий сайт ― например, трекер, ― который размещен непонятной юрисдикцией и на котором вы видите десятки, сотни, тысячи фильмов, сериалов, музыки и т.д. В этом случае вы не можете не понимать, что вы берете чужое без разрешения.
А.Б. С другой стороны, понимаете, очень сложно найти непосредственного автора. Если с нашими российскими исполнителями вроде все понятно, и тут еще можно рассчитывать на какую-то компьютерную грамотность основной массы пользователей, то что касается электронной музыки, например, или других увлечений наших пользователей... Очень сложно найти непосредственного автора, может, у него и нет никакого официального сайта, хотя он разрешал — пожалуйста, выкладывайте!
Р.Р. Александр, это все-таки лукавая позиция. На тему того, что сложно найти ― а Вы искали? Наберите в Яндексе. Ну, Вы понимаете, что у каждой песни указывается автор, композитор, у каждого фильма — режиссер, продюсерский центр... Если Вы себе поставите цель: «я хочу легально получить контент» ― то Вы его получите.
А.Б. Даже в этой «свалке», в этой неразберихе, которой является Интернет? По Интернету ходит шутка о том, что Моцарту приписывается этот «Реквием по мечте», всем так нравится эта мелодия и никто не знает, кто ее автор! То ли Чайковский, то ли Моцарт, то ли Бетховен. На самом деле, это современная мелодия, а кто её написал ― неизвестно.
Р.Р. Возможны, конечно, отдельные случаи, когда что-то вам будет непонятно, но в подавляющем большинстве ситуаций, скачивая какой-нибудь фильм, сериал, какую-то конкретную песню, клип, вы знаете, кто ее исполнитель и автор. На Западе это нормальная практика: заходите в интернет-магазин, платите какие-то несерьезные деньги, и вам предоставляют возможность нормального скачивания. В России эти сервисы развиваются очень слабо. Они есть.
А.Б. Они есть, да!
Р.Р. Где Вы можете заплатить и скачать, т.е. при желании получить нормальный контент. Другое дело, что мы привыкли к халяве ― такой нормальный российский подход. Это с одной стороны. А с другой стороны, у нас еще не совсем укладывается в мозгах, что вообще-то объект авторских прав (песня, клип, фильм и т.д.) ― это точно такое же чужое, как автомобиль.
А.Б. С этим я соглашусь. Да, и на самом деле я разделяю Вашу точку зрения, что нужно наводить порядок, чтоб хоть какая-то грамотность присутствовала при пользовании этим контентом. Это действительно так, это нужно. Но давайте разберемся по поводу как раз того, о чем Вы говорили, — эмоционального восприятия всех законодательных изменений, нововведений. Есть мнение, что этот закон очень легко обойти в плане пиратства, т.е. кто захочет выложить ― тот выложит, и его не поймают. Но с помощью это закона очень просто закрывать «неугодные» кому-то сайты. Как Вы относитесь к такому мнению?
Р.Р. Ну, опять же, это очень эмоциональная, очень неадекватная оценка. Тут нужно учитывать следующие моменты. Во-первых, 187-й закон принципиально предлагает судебную процедуру принятия таких решений. Т.е. когда в Интернете пишут, что у нас массовое произвольно несудебное закрытие сайтов— это не так!
А.Б. А как?
Р.Р. Начнем с того, что у нас для блокировки какой-либо конкретного ресурса правообладатель должен обратиться в Московский городской суд с заявлением.
А.Б. Именно туда?
Р.Р. Именно в Московский городской суд. Это специальное правило.
А.Б. А почему?
Р.Р. Потому, что этот суд был определен как специализированный для рассмотрения такой категории споров. А лицо, которое обращается в Московский городской суд, должно документально подтвердить суду два факта. Во-первых, лицо должно подтвердить, что оно является обладателем прав на конкретный фильм, доступ к которому просит заблокировать. Суд это, естественно, проверяет. И второй момент, заявитель должен указать, где конкретно находится этот фильм, что он реально размещен в Сети в свободном доступе.
А.Б. А разве Роспотребнадзор не может... ну, раз уж мы говорим по-русски...
Р.Р. Роскомнадзор, прошу прощения.
А.Б. Хорошо, Роскомнадзор разве не может «настучать»? Сказать: «правообладатель, вот смотри-ка, мы увидели тут сайт, обрати на него внимание — там, по-моему, твой фильм лежит в абсолютно свободном доступе, а мы пока этот сайт заблокируем, пока ты разберешься с этим... ».
Р.Р. Такая ситуация невозможна... Т.е. если Роскомнадзор что-то выявит в рамках своих проверок, в рамках текущей деятельности, то он может, если знает правообладателя, поставить его в известность. Но принятие мер по блокированию доступа поощряется только на основании решения суда. Оно возможно в двух формах. Возможно принятие предварительных обеспечительных мер. Т.е. заявитель обращается в Московский городской суд, доказывает, что он является правообладателем, что некий фильм размещается в сети Интернет, и просит принять предварительные меры по защите его прав в виде, скажем так, блокировки этого сайта. Московский Городской Суд рассматривает это заявление, и если заявитель доказывает эти вещи, то выносится определение о принятии этих вот обеспечительных мер. Это определение направляется в Роскомнадзор заинтересованным лицом. И уже на основании этого определения Роскомнадзор выясняет, кто провайдер, кто тот самый интернет-посредник, который поощряет размещение, и направляет ему информацию с предложением добровольно ограничить доступ. Второй вариант: можно не обращаться с заявлением о предварительных мерах, можно сразу обращаться в Мосгорсуд с заявлением об ограничении доступа.
А.Б. Это все происходит в течение какого времени? Там, по-моему, трое суток?
Р.Р. Это все в течение очень ограниченного времени происходит. Вопрос с предварительными обеспечительными мерами должен быть разрешен не позднее следующего дня после подачи заявления.
А.Б. 24 часа.
Р.Р. В любом случае, это судебный акт. И Роскомнадзор по своей инициативе заблокировать сайт, на котором размещен определенный фильм, не может. Только судебный акт.
А.Б. Понятно... ну, вот смотрите. Вот почему ж тогда человек, в принципе, не далекий от интернет-индустрии, исполнительный директор российской Википедии Станислав Козловский, говорит следующее: «Владельцы интернет-ресурсов бьют тревогу, они утверждают, что теперь любой сайт может быть заблокирован и заподозрен в противоправных действиях»? Т.е. достаточно в комментариях к какой-то статье разместить ссылку на пиратский фильм — и всё! Это получается действительно какой-то «драконовский» закон, хоть и «беззубый»!
Р.Р. Все-таки это очень эмоциональная и неадекватная реакция. Начнем с того, что закон касается только защиты фильмов, т.е. огромное количество других нарушений — за рамками этого закона. Книги, музыка, фотографии. Огромное количество авторских прав на сегодняшний день в такой системе вообще не охраняется. Ну, хорошо! Вы разместили на своем ресурсе ссылку на фильм. Если эта ссылка дает возможность скачать это произведение, то, строго говоря, вы совершаете нарушение.
А.Б. Но наказывают тот сайт, на котором размещена эта ссылка! Который знать не знает, слыхом не слыхивал.
Р.Р. На тему «знать не знали, слыхом не слыхивали» — я уже говорил про лукавую позицию.
А.Б. Ну, понятно, что нужно следить за этим...
Р.Р. Можно говорить про наказание. Вот по 187-му закону, строго говоря, наказания-то нет. Потому что блокирование конкретного ресурса — это не наказание.
А.Б. Это ограничительная мера?
Р.Р. Это ограничительная мера. Если вы разместили у себя на сайте какой-то фильм, вам всего лишь препятствуют этот фильм показывать неограниченному кругу лиц. Это что, наказание, что ли? Это, на мой взгляд, не наказание — с точки зрения ответственности (гражданской, уголовной, административной). Наказание — это штраф, это какие-то ограничения свободы, это лишение свободы. С точки зрения гражданской ответственности, закон 187 никаких мер ответственности не предусматривает. Он всего лишь позволяет пресечь факт нарушения.
А.Б. Ясно. Я понял Вас. Сейчас мы прервемся. Небольшой коммерческий перерыв, затем снова вернемся в эту студию. <реклама>
А.Б. Итак, продолжается программа «Свободное время». Очень эмоциональным у нас получается разговор. Поскольку и тема довольно эмоциональная и, как выясняется, острая для очень многих. Но наш сегодняшний гость Роман Речкин, юрист, специалист по интеллектуальной собственности, утверждает, что на самом деле основная масса людей просто «раздувает из мухи слона». Мы говорим о новом законе, который ограничивает распространение интеллектуальной собственности в виде телефильмов, сериалов в Интернете. И если где-то находят ссылку на скачивание либо на онлайн-просмотр какого-либо фильма, то доступ к сайту, на котором размещена эта ссылка, может быть в течении 24 часов ограничен. Затем если сайт удалит эту ссылку либо сам фильм — он будет разблокирован. Причем, насколько я понял, разблокирован в течении недели. Почему блокируют в течении суток, а разблокируют так долго?
Р.Р. Ну, это уже технические аспекты, скажем так. В пределах недели — это максимальный срок, т.е вас могут разблокировать и на следующий день. Я бы все-таки вернулся к опасению, что у нас возникнет массовое блокирование и отключение сайтов. Во-первых, если вы не хотите, чтобы ваш сайт, какой-то информационный ресурс, заблокировали, так не размещайте на нем фильмы. Если вы обычный человек — не размещайте, не нарушайте чужие права. И тогда вас не будут блокировать.
А.Б. А онлайн-просмотр тоже является нарушением?
Р.Р. Естественно! Безусловно! Любое воспроизведение, в том числе, возможность копирования, возможность скачивания — фактически, это использование.
А.Б. А давайте разберемся в терминологии. Помогите, пожалуйста: лицо, осуществляющее передачу материалов в информационно-телекоммуникационной сети, в том числе сети Интернет, лицо, предоставляющее возможность размещения материала или информации, и лицо, предоставляющее возможность доступа, — все это называется информационным посредником. Кто такой информационный посредник? Пользователь, провайдер, владелец сайта... кто?
Р.Р. Здесь нужно учитывать технические моменты функционирования сети Интернет. Информационный посредник — это лицо, которое любым образом обеспечивает возможность воспроизведения произведения, в данном случае, фильма. В конечном счете, вы можете выложить фильм на сайт в виде прямого файла (mp3, mp4 и т.д.). Вы можете сделать это в виде ссылки на какой-то иной ресурс. Вплоть до того, что вы можете, в своем Твиттере разместить ссылку.
А.Б. И все это информационное посредничество ,получается?
Р.Р. Любое лицо, которое обеспечивает возможность доступа и воспроизведения неограниченному кругу третьих лиц, фактически, становится информационным посредником.
А.Б. Ясно. И мы, как пользователи, тоже попадаем под действие этого закона.
Р.Р. Технически возможность сети Интернет позволяет любому лицу обеспечить возможность воспроизведения и доступа к любому файлу.
А.Б. Т.е., теоретически, если вычислят твой IP-адрес, непосредственный компьютер, с которого это происходит, тебя тоже могут отключить. Не только владельцев сайтов, так получается?
Р.Р. Речь все-таки идет о блокировке конкретного интернет-ресурса...
А.Б. Но не будут же отключать весь Твиттер из-за того, что я там разместил ссылку?
Р.Р. Речь идет о блокировке доступа к конкретному фильму. Здесь я вынужден отметить, что закон, с технической точки зрения, не очень хорошо написан. Там не совсем конкретно прописано в каком виде и что блокируется, но сразу скажу, сама по себе такая формулировка, я думаю, не повлечет массовых злоупотреблений, как об этом пишут в Интернете — что будут блокировать по IP целые сегменты Рунета и т.д. Речь идет вот о чем: все-таки цель этого закона и то, как он будет исполняться, — это блокирование доступа к конкретному фильму. Роскомнадзор, получив судебный акт о том, что нужно запретить доступ к определенному фильму, будет принимать меры, чтобы ограничить доступ к конкретному фильму. Я не склонен демонизировать Роскомнадзора, это чиновники, это обычный госорган... Я все-таки не считаю, что Роскомнадзор ставит своей целью ввести цензуру в Интернете, блокировать весь сегмент. Это обычные люди — ну, как мы с вами. Т.е. какие-то отдельные случаи технических сбоев возможны, конечно, безусловно. Но они у нас возможны в любом случае, в любую секунду, в отношении любых органов. Я не считаю, что возникнет массовое отключение ресурсов.
А.Б. Хорошо. Вы как специалист по интеллектуальной собственности совершенно конкретно ответите на мой вопрос. Потому что возникает очень много интересных тем в связи с законом. В частности, руководитель интернет-проекта Артем Козлюк говорит: «Само авторское право нуждается в коренной реформе». Один из моментов, которые, по мнению этого человека, нужно пересмотреть — это значительное снижение срока действия права на продукт интеллектуального творчества. Сейчас это 70лет после смерти автора!!!
Р.Р. Именно так.
А.Б. Так вот, компромиссным вариантом он предлагает установление срока охраны в течение 10-15 лет с момента публикации. Как вы оцениваете такую возможность? Действительно ли это нужно или стоит сохранить 70лет?
Р.Р. На самом деле, пересмотр морально-философских подходов к авторскому праву назрел. Тут надо учитывать следующие моменты. Вообще авторское право возникло в конце XIX века в капиталистическом обществе, и возникло оно по аналогии с правом собственности, с вещным правом. Потому что собственность — это основа капитализма. Для капитализма исключительный характер собственности — это фундаментальная основа. Это основа экономики. Когда авторское право возникло в конце XIX века, на него распространили подходы, как на собственность, т.е. исключительность прав собственника: только он может использовать, он может запрещать любым лицам. Причем это было оправданно, т.к. интеллектуальные права очень сильно коммерциализировались. Они приносили огромные деньги, особенно в XX веке. Сегодня ситуация изменилась. Во-первых, широкое использование авторских прав. Если в XX веке музыка использовалась в четких объемах, которые можно посчитать, — в виде пластинок, в виде компакт-дисков, то сейчас степень свободы использования порождает принципиальный фундаментальный вопрос — а нужно ли нам сейчас авторское право? Должно ли авторское право настолько жестко охранять все произведения? Это вопрос больше морально-философский. Это вопрос подходов к тому, что мы хотим охранять. Я вполне понимаю позицию интернет-сообщества: то, что выпустили в оборот, используется, оно нужно, оно в интересах общества. Но есть, опять же, позиция правообладателей, которые говорят: мы вкладываем свой труд, свое время, свой творческий потенциал, в конечном счете — вкладываем деньги! Чтобы снять фильм, нужно огромное количество денег, нужна работа огромного коллектива. Почему созданное нами произведение кто угодно может брать и использовать, как он хочет, не выплачивая нам ничего, не спрашивая у нас разрешения?
А.Б. Возникает вопрос: как это произведение попадает в общедоступную «помойку»? Следи тогда за этим. Может, тогда обратимся к правообладателю и скажем: «Так давай, следи за этим более внимательно! Нанимай охранников». Как банки делают со своими материальными ценностями. Если ты хочешь, чтобы так же относились к твоим интеллектуальным ценностям, обеспечь им такую же охрану!
Р.Р. К сожалению, здесь нужно учесть два момента. В связи с развитием технологий — я имею ввиду, копировальные средства, софт, — реально защитить нематериальный объект, цифровой файл, откровенно невозможно. Причем цифровые файлы, информацию не могут защитить даже специализированные ведомства типа ЦРУ и пр. Если предприниматели или, допустим, киностудии, которые вообще не специализируются на этом, т.е. у них нет штата сотрудников, начнут защищать свои произведения, то, извините меня, за чей счет это будет? Они должны купить различные лицензии ФСБ на криптографические средства защиты информации, они должны вложить деньги в некий софт, в сотрудников... Стоимость произведений будет знаете какая?! А самое главное, это все будет переложено на потребителей. Второй момент заключается в том, что, к сожалению, наш менталитет не позволяет обеспечивать 100% защиту. У нас нет условий в обществе для создания такой защиты, у нас нет морального порицания. Допустим, вы говорите: «Защищайте, правообладатель, это ваши проблемы, защищайте!», а правообладатель показывает вам фильм в кинотеатре, где находятся некие люди, которые снимают...
А.Б. Ну, это да! Я соглашусь. Это уже конкретное воровство и это пиратство. Но в Сеть попадают те фильмы, которые обладают хорошим качеством. Видно, что это с профессионального оборудования туда попало.
Р.Р. Здесь мы возвращаемся к тому, что интеллектуальные права невозможно реально защитить в нашей социальной среде.
А.Б. Да, здесь Вы убедительно объяснили. У нас времени остается совсем не много. Дайте пару советов обычному пользователю, как вести себя теперь в Сети, поскольку, я так понял, этот закон все-таки касается и нас, простых обывателей.
Р.Р. На самом деле, закон нас, самых простых обывателей, не касается. И самое главное откровение заключается в том, что для нас, как для пользователей Сети, ничего не изменится. Невозможно этим законом закрыть все пути скачивания файлов! Ничего не изменится! Закроют один трекер, люди будут скачивать с другого! Для понимания я вам скажу так: вот у нас 20 дней действует этот закон. Мосгорсуд принимает судебные акты о блокировании доступа, за 20 дней принято 18 определений об ограничении доступа. Представляете себе объем пиратства в сети Иинтернет? Количество ссылок, фильмов, сериалов, — 18... ну, будет их несколько тысяч, несколько десятков тысяч, а возможностей скачать в сети Интернет — миллионы! Ни один Мосгорсуд, ни сто Мосгорсудов не справятся с этим валом. Почему я говорю, что этот закон «беззубый»? Это демонстративная попытка начать наводить порядок, но закон эту проблему не решит. Никакой ответственности, никаких технических возможностей закрыть пиратство в сети Интернет нет!
А.Б. Т.е., возможно, закон будет еще более жестким. И уж тем более авторы петиций о доработке или отмене пиратского закона точно желаемого результата не достигнут.
Р.Р. Я не согласен с принципиальным подходом, что нужно всё разрешить и пусть все всё используют, как хотят. В конечном счете, это противоречит закону. Вопрос тут вот в чем: жесткость закона не означает его эффективности. В сети Интернет есть техническая проблема, связанная с тем, что технологии позволяют обойти сетевые экраны и прочее. Китай пытается отгородить свой народ от Интернета, но у него это не получается. Можно себе представить ресурсы государства — сколько вкладывается усилий! — но полностью закрыть, изолировать от Интернета невозможно. Тем более, невозможно будет по конкретным фильмам, сериалам и т.д., а когда к ним добавится музыка, изображения, прочие объекты авторских прав — невозможно. Но что-то делать надо!
А.Б. Получается, этот закон является некой прививкой по повышению гражданской сознательности.
Р.Р. Этот закон, может быть, является первым шагом.
А.Б. Хорошо. Посмотрим на последующие шаги. Спасибо Вам, что Вы так подробно объяснили нам этот первый шаг. Роман Речкин, юрист, специалист по интеллектуальной собственности, старший партнер Группы правовых компаний был сегодняшним гостем программы «Свободное время». Спасибо Вам! И до свидания!
Р.Р. До свидания!
А.Б. Это была программа «Свободное время». Эфир для вас провели Александр Борисов и звукорежиссер Николай Румянцев.
Слушать аудиозапись прямого эфира: Часть 1>>, Часть 2>>