Как определять объективное гражданское право
Определение гражданского права по-микеланджеловски и по-франкенштейновски.
Каждый сентябрь я прихожу в лекционную аудиторию и начинаю читать второкурсникам курс гражданского права. Вполне логично, что самая первая лекция посвящена определению того, что же мы будем изучать, то есть определению гражданского права.
В этом году мне, как представляется, удалось найти удачный образ для описания двух основных подходов к этому определению. Однако первую лекцию этого года я по техническим причинам не смог записать, и на моем YouTube-канале выложена аж позапрошлогодняя первая лекция (кстати, плейлист с курсом моих лекций по гражданскому праву можно найти по ссылке). По этой причине я решил поделиться этим образом в письменном виде. Может, пригодится кому-нибудь еще.
Как можно определять объективное гражданское право?
Во-первых, можно начать с большего: взять объективное право в целом и убрать из него все, что не относится к праву гражданскому. Так мы от общего массива права сначала отсечем все публичное право, ведь гражданское – по определению частное. Затем уже от оставшегося частного права будем отрезать то, что, согласно господствующим представлениям, к гражданскому праву уже не относится, в первую очередь – право трудовое. Также можно, правда уже с определенными оговорками, попытаться отрезать право семейное, несмотря на то, что оно явно не настолько обособилось от гражданского у нас в стране, как трудовое, а в какой-то мере и пытается вернуться к нему обратно. Как, по утверждению паблика «Цитаты преподавателей УрГЮУ», выразился Б.М. Гонгало, «семейное право — это блудная дочь права гражданского», которую всегда ждут дома.
Ввиду определенного сходства с тем, как Микеланджело Буонарроти определял суть своей работы: «Я просто беру кусок мрамора и отсекаю все лишнее», – я назвал такой способ определения гражданского права микеланджеловским.
Однако, как известно, долгие годы отечественным цивилистам недоступно было такое определение, ведь необходимое для него основное разделение права находилось под неформальным запретом, скрепленным авторитетом основателя советского государства, написавшим как-то: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное» (Ленин В.И. Полное Собрание Сочинений. 5-е изд. М.: Издательство политической литературы, 1967. Т. 44, с. 398).
Так что приходилось советским юристам заходить с другой стороны и идти не от общего (права вообще) к частному (праву гражданскому), а наоборот – перечислять те виды отношений, что входят в предмет гражданского права, как бы собирая его из разрозненных мертвых кусочков, а уже затем «вдыхать в них жизнь» волшебным методом гражданско-правового регулирования. Увы, для такого действа у меня не нашлось более красивого образа, нежели уподобление его работе Виктора Франкенштейна, также создавшего своего монстра из частей мертвой материи и затем таинственным образом оживившего его.
Любопытно, что оба этих способа дают в итоге примерно один и тот же результат.
Источник: заметка Александра Латыева, INTELLECT, в блоге на сайте Zakon.ru
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
