print

Вместо нормы закона – сложная система

Наличие прямого и четко сформулированного в законе правила увеличивает вероятность его применения судом.

Комментируя статью Андрея Коновалова «Эстоппель: нужны альтернативы», Роман Речкин, старший партнер юридической фирмы INTELLECT, отмечает ее доктринальный интерес, однако не соглашается с некоторыми из содержащихся в ней выводов.

Статья имеет доктринальный интерес, автор рассматривает и показывает взаимосвязь и взаимодействие различных норм и институтов российского права. Однако с рядом выводов автора сложно согласиться.

Прежде всего, утверждение автора о том, что п. 5 ст. 166 ГК РФ порождает возможность конвалидации ничтожной сделки, пусть и в ограниченных пределах, представляется излишне категоричным. Правило, согласно которому заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, является частным случаем п. 1 ст. 10 ГК РФ, дающей суду право отказать в защите права недобросовестного лица. И этот «отказ в защите права» означает только то, что суд в конкретном споре не позволит недобросовестному лицу получить тот правовой результат, на который рассчитывал нарушитель.

Применительно к п. 5 ст. 166 ГК РФ, отказ суда в иске недобросовестного лица о признании сделки недействительной сам по себе не означает, что суд «исцелил» дефектную сделку, признав ее действительной. И уж точно такой отказ в иске (конкретному недобросовестному лицу) не препятствует признанию сделки недействительной по иску иного лица и/или по иным основаниям, если они имеются.

Более того, фраза «заявление о недействительности сделки не имеет правового значения» фактически является как бы подсказкой суду, рекомендацией, как ему оценивать требование недобросовестного лица (то есть презумпцией, которая должна применяться при оценке обстоятельств дела).

Еще более сомнительным представляется утверждение автора о том, что «применение принципа эстоппель не способно в полной мере защитить права добросовестных лиц», поскольку этот вывод сделан без какого-либо анализа судебной практики и очень слабо обоснован. Автор, к сожалению, не анализирует практику применения п. 5 ст. 166 ГК РФ судами, не описывает какие-либо существенные ошибки в правоприменении, а равно не указывает на какие-либо дефекты самой нормы. Причем судебная практика по данной норме достаточно многочисленна – это сотни судебных актов. Например, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в постановлении от 13 апреля 2021 г. №Ф04-1367/21 по делу №А03-17010/2019, со ссылкой в том числе на п. 5 ст. 166 ГК РФ, указал: «Суд апелляционной инстанции правомерно оценил поведение общества как противоречивое, так как из дела следует, что продавец, подписывая договор купли-продажи бизнеса, передавая документы на регистрацию прав, продолжительное время осуществляя действия по передаче имущества, заявляет возражения относительно действительности документа об оплате цены договора только в суде». Приведенная позиция, несомненно, разумна, обоснованна и в конкретном споре как раз позволила защитить права добросовестных лиц.

С учетом этого ошибочным представляется предложение автора «упразднить п. 5 ст. 166 ГК РФ». Во-первых, наличие прямого и четко сформулированного в законе правила на практике существенно увеличивает вероятность его применения российским судом. Понятно, что это правило логически выводится из п. 1 ст. 10 ГК РФ и является частным случаем данной нормы закона, однако побудить российского судью в конкретном деле толковать закон гораздо сложнее, чем просто применить прямо закрепленное законом правило.

Во-вторых, автор предлагает в качестве альтернативного инструмента противодействия недобросовестному поведению использовать положения ст. 431.2 в совокупности с механизмом возмещения понесенных добросовестными участниками гражданского оборота убытков, поскольку все сделанное для создания у сторон сделки и иных лиц уверенности в ее легитимности, по его мнению, может быть квалифицировано, как заверение об обстоятельствах. При этом неясно, почему любые действия стороны по исполнению договора отождествляются с заверениями об обстоятельствах, хотя это явно не одно и то же. Непонятно также, какое именно заверение об обстоятельствах делает, с точки зрения автора, лицо, в случае если оно, например, исполняет договор частично. Или когда речь идет о пассивном поведении лица, в частности, при принятии исполнения от другой стороны.

Тем не менее, применение ст. 431.2 ГК РФ в совокупности с взысканием убытков автор считает весьма продуктивным инструментом борьбы с недобросовестным поведением участников, к сожалению, никак эту продуктивность не обосновывая, а также не анализируя судебную практику по ст. 431.2 ГК РФ. Необходимо отметить, что практика по ст. 431.2 ГК РФ, в принципе, немногочисленна; еще меньше случаев, когда иски о взыскании убытков за нарушение заверений об обстоятельствах были удовлетворены.

Кроме того, автор не учел, что взыскание убытков по российскому законодательству – это всегда более сложный спор, чем иск о признании сделки недействительной. Дело в том, что в предмет доказывания по иску об убытках входит, помимо неправомерности действий причинителя вреда и наличия у пострадавшего убытков (в определенном размере), еще и причинно-следственная связь между этими обстоятельствами, а также (по общему правилу) вина причинителя вреда.

В итоге, вместо относительно простого и понятного «инструмента защиты» в виде конкретной нормы закона участникам гражданского оборота предлагается использовать сложную многоступенчатую систему, которая требует от истца сначала обосновать, что определенные действия лица по исполнению договора представляют собой заверения о каких-то обстоятельствах (причем в конкретном случае возможен еще и спор о содержании данных заверений), а также то, что эти заверения были им нарушены. Затем надо еще дополнительно доказать все элементы состава гражданского нарушения, необходимые для взыскания убытков. С таким подходом вряд ли можно согласиться.

Источник: «Адвокатская газета» (№17 (346) / 2021)

Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>

договорное право, коммерческие споры, коммерческое право

Похожие материалы

Юридические услуги, разрешение споров, патентные услуги, регистрация товарных знаков, помощь адвокатаюридическое сопровождение банкротства, услуги арбитражного управляющего, регистрационные услуги для бизнеса


Екатеринбург
+7 (343) 236-62-67

Москва
+7 (495) 668-07-31

Нижний Новгород
+7 (831) 429-01-27

Новосибирск
+7 (383) 202-21-91

Пермь
+7 (342) 270-01-68

Санкт-Петербург
+7 (812) 309-18-49

Челябинск
+7 (351) 202-13-40


Политика информационной безопасности