*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.
Прокурор принес извинения
Как добиться оправдания подсудимого.
Адвокат Дмитрий Загайнов, партнер юридической фирмы INTELLECT, приводит пример из собственной практики, подтверждающий, что норма, согласно которой обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, – работает, и делится рекомендациями для начинающих адвокатов по защите доверителей.
В Уголовно-процессуальном кодексе России записано, что суд постановляет приговор именем Российской Федерации. Приговор суда может быть оправдательным или обвинительным. При этом указано, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.
Тот факт, что по уголовным делам в суде преобладает обвинительный уклон, вряд ли кого-то из читателей удивит. Чтобы добиться оправдания подсудимого, необходимо представить доказательства, очевидность которых не вызовет у суда сомнений, а слабость доказательственной базы обвинения не покроется «судебным усмотрением».
Именно так и произошло в деле инженера Ч., которому было предъявлено обвинение в совершении мошенничества, т.е. в хищении чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, в крупном размере.
Дело
Фабула дела очень проста. Ч., являясь ведущим инженером отдела материально-технического снабжения режимного комбината в небольшом городке Свердловской области, имел возможность согласовывать с поставщиками изменения условий уже заключенных договоров. И он якобы шантажировал руководителя одной из компаний-поставщиков (якобы с целью хищения чужого имущества), угрожая тому изменением условий сделок и запуском претензионной работы, что могло негативно сказаться на финансовом положении поставщика. А чтобы угрозы не были претворены в жизнь, Ч. якобы требовал перечислять деньги на конкретный счет, в связи с чем руководитель компании-поставщика совершил несколько банковских переводов в 2013-2014 годах.
В 2018 году спецслужбы провели на комбинате финансовую ревизию, в ходе которой проверялись и перечисления поставщиками денег в адрес ключевых сотрудников предприятия. Тогда и были выявлены странные банковские переводы на счет физического лица. При обнаружении подобного рода операций любой проверяющий начинает подозревать их связь либо с обналичиванием денег (что подразумевает уклонение от уплаты налогов), либо с откатами (то есть с коммерческим подкупом).
В тот момент руководитель компании-поставщика «прозрел»: оказывается, совершая банковские переводы в 2013-2014 годах, он не мог сообщить об этом в правоохранительные органы, но тут всё так удачно совпало, что он подал заявление о привлечении Ч. к уголовной ответственности.
Ч. стал фигурантом уголовного дела. Сначала ему предъявили обвинение по статье «Коммерческий подкуп», а затем по части 3 статьи 159 Уголовного кодекса РФ «Мошенничество», предусматривающей наказание до шести лет лишения свободы. Расследование прошло быстро, и дело попало в суд. Адвокат, ранее защищавший интересы Ч., советовал ему признать вину и согласиться на рассмотрение дела в особом порядке, т.е. без исследования доказательств и показаний свидетелей.
Небольшое отступление. Судебный департамент при Верховном Суде приводит статистику, что в особом порядке, то есть без полноценного разбирательства, рассматривается около 70% всех уголовных дел. Тревожная тенденция.
Однако Ч. решил не соглашаться на особый порядок. Он был абсолютно уверен в своей невиновности.
На стадии передачи дела из небольшого городка Свердловской области в Екатеринбург автор настоящей статьи приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей. В ходе подготовки выяснилось, а в дальнейшем – подтвердилось, что в момент совершения тех самых злополучных банковских переводов Ч. был не в самой лучшей физической форме. У него было выявлено редкое заболевание – воспалительная демиелинизирующая полирадикулоневропатия Гийена-Барре – и поставлен ещё ряд диагнозов. При этом заболевании руки и ноги парализованы, нарушается процесс глотания, появляются речевые отклонения, охриплость голоса, человек не может сам себя обслуживать. Ч. в этот период реально прощался с жизнью.
Хочу сразу отметить, что следствию было известно о диагнозе Ч., только никто не придал этому значения: человек был в сознании и, по версии обвинения, «мог разговаривать по телефону, а этого достаточно, чтобы совершить преступление, – можно озвучить угрозу по телефону и сообщить номер банковской карты, куда необходимо перечислить деньги».
Обвинение делало ставку на банковские переводы и показания представителя потерпевшего (руководителя компании-поставщика). На предварительном следствии он рассказал, что на его городской телефон позвонил человек, представившийся как Ч., и пообещал создать ему проблемы и начать претензионную работу, если он откажется перечислять деньги на указанный в ходе разговора банковский счет. Таких телефонных звонков было шесть – соответственно, и банковских переводов тоже шесть.
На судебные заседания представитель потерпевшего не приходил, был объявлен в розыск – и однажды в сопровождении сотрудника ФСБ (!) «добровольно» явился для дачи показаний. Он сообщил суду, что узнаёт Ч. по голосу и ничуть не смущен тем, что они никогда раньше не встречались лично. Не смутило его и наличие речевых отклонений у Ч.
После допроса свидетелей и исследования медицинских документов стало очевидно, что в момент «телефонных угроз» болезнь Ч. перешла в острую фазу, и он не мог не только работать, но и говорить. Один из сотрудников компании-поставщика сообщил, что Ч. до наступления острой фазы заболевания просил о финансовой помощи, поскольку ему были необходимы деньги на лечение.
Обвинение, взвесив все «за» и «против», заявило о направлении дела в прокуратуру для корректировки обвинительного заключения. Защита была против, и суд не стал возвращать дело прокурору. До последнего момента обвинение поддерживалось силами прокуратуры по месту отправления правосудия, но на заключительное судебное заседание приехал представитель прокуратуры из того самого городка, в котором расположен комбинат. Перед началом прений государственный обвинитель представил новые доказательства, из которых следовало, что Ч. в момент совершения преступлений был в сознании и нарушения речевых функций у него выявлено не было. Об этом говорилось в сопроводительном письме, к которому прилагались выписки с диагнозами.
Читать медицинские документы, не имея медицинского образования, очень сложно, поэтому текстам сопроводительных писем, обобщающих выводы по медицинским диагнозам, невольно доверяешь. В какой-то момент защита начала сомневаться в правильности своего возражения против ходатайства гособвинителя о направлении дела в прокуратуру. Может, лучше было согласиться?
Во время перерыва в судебном заседании, при скрупулезном сопоставлении медицинских документов, только что представленных гособвинением и ранее представленных защитой, обнаружилась интересная деталь: все документы идентичны – за исключением текста сопроводительного письма. Выводы в двух письмах диаметрально противоположны, на что защита и обратила внимание суда.
К этому моменту пришел ответ от мобильного оператора на судебный запрос: в интересующий нас период абонентский номер не принадлежал ни одному из абонентов компании-поставщика и, соответственно, не обслуживался. Поэтому на указанный представителем потерпевшего телефон невозможно было совершить звонок, равно как и позвонить с него. Иначе говоря, представитель потерпевшего, называя номер телефона, с которого он якобы общался с Ч., вводил в суд в заблуждение.
Всё это в совокупности позволило суду первой инстанции вынести оправдательный приговор в отношении Ч. – за отсутствием в его деянии состава преступления. На приговор поступило апелляционное представление, в котором гособвинитель жаловался, что его не ознакомили с материалами, представленными защитой. Также он указывал на наличие у Ч. возможности вести разговор при помощи третьих лиц или самостоятельно – по телефону, оборудованному техническим устройством, которое позволяет вести переговоры без использования рук, либо программным обеспечением для управления телефоном при помощи голоса.
Последний аргумент невольно вызвал ассоциации с выдающимся английским ученым Стивеном Хокингом, у которого была редкая форма болезни моторных нейронов, парализовавшая его. После полной потери речи Хокинг был в состоянии общаться посредством синтезатора речи с помощью ручного переключателя, а впоследствии – используя мышцу щеки.
Гособвинитель, не представив доказательств того, что Ч. обладал необходимой техникой и программным обеспечением, увлекся фантазированием. Предположения и догадки гособвинения не произвели впечатления на судебную коллегию апелляционной инстанции, и оправдательный приговор был оставлен в силе.
На сегодняшний день Ч. реабилитирован, прокурор города от имени государства принес официальные извинения за вред, нанесенный Ч. привлечением к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 159 У РФ. По месту работы Ч. кадровики и служба безопасности потребовали внесения в его анкетные данные сведения о привлечении к уголовной ответственности. Договорились о том, что в анкете появится запись «незаконно привлекался к уголовной ответственности и был оправдан». На данный момент вступило в силу постановление суда о взыскании с государства в пользу Ч. расходов на оказание юридической помощи в полном объеме.
Как видно из настоящего дела, норма закона о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, – работает. Насколько часто – это уже другой вопрос.
Рекомендации начинающим адвокатам
В связи с вышеизложенным, опираясь на свой опыт работы по многим уголовным делам, могу дать молодым коллегам несколько практических советов.
1. Перед тем как приступить к защите интересов доверителя, важно на начальном этапе получить от него как можно больше информации о случившимся. До первого конфиденциального разговора с подзащитным не допускайте его участия в каких-либо следственных действиях (мероприятиях доследственной проверки). Если же такое произошло, разъясните доверителю положения ст. 51 Конституции РФ: не свидетельствовать против самого себя, своего супруга и близких родственников. Все показания должны даваться только в присутствии адвоката, заключившего соглашение с доверителем.
2. В ходе расследования дела фактическая сторона будущего обвинения может меняться; обвинение окончательно формируется в обвинительном заключении, обвинительном акте или обвинительном постановлении. Поэтому на стадии расследования уделяйте внимание процессуальным моментам и фиксируйте нарушения при производстве следственных действий, если выявите таковые. Если нарушения существенны, реагируйте на них не только путем возражений на процессуальном документе, но и подачей жалобы в суд. Даже если жалоба не будет удовлетворена, для защиты итог рассмотрения жалобы в суде может оказаться очень информативным – с точки зрения понимания того, в каком направлении движется предварительное расследование. Кроме того, указывая на процессуальные нарушения, защите нередко удается добиться признания того факта, что расследование идет по неверному пути.
Важно! Каждое дело уникально. Поэтому к рекомендациям нужно относиться избирательно. Не каждое обнаруженное процессуальное нарушение необходимо сразу афишировать и обжаловать.
После получения обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления защита имеет право ходатайствовать о проведении предварительного судебного слушания. На этой стадии целесообразно ставить вопрос об исключении тех или иных доказательств, полученных с нарушением закона, либо ходатайствовать о проведении необходимых по делу экспертиз, которые не были раньше проведены.
Что это дает:
- во-первых, защита будет уже ознакомлена со всеми материалами уголовного дела (ознакомление производится в порядке ст. 217 УПК РФ);
- во-вторых, у обвинения не будет возможности исправить недостатки в процессуальных документах «задним числом»;
- в-третьих, при возвращении дела прокурору для устранения препятствий в его рассмотрении судом появится шанс того, что дело «пойдет по кругу» и уже не будет направлено в суд в прежних формулировках, а может, будет прекращено (и такое случается) по любому процессуальному основанию вплоть до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Как говорят коллеги, это некий квазиоправдательный приговор по нереабилитирующим основаниям.
3. Если дело поступило в суд, проведите полный анализ тех доказательств, которыми располагает обвинение.
3.1. Ознакомьтесь с заявленным списком свидетелей и показаниями, которые они давали в ходе предварительного расследовании, а также в период доследственной проверки.
3.2. Разберитесь в специализированных терминах, чтобы понимать, что они на самом деле означают.
Например, редкое заболевание моего подзащитного было недооценено обвинением. Уяснение смысла поставленного диагноза должно происходить через понимание клинической симптоматики, т.е. внешних признаков заболевания. Для этого необходимы специальные познания в области медицины. Поэтому защитник должен не только разобраться в специальных медицинских терминах, но и найти специалиста, который сможет все это донести до суда в понятной форме.
В другом деле необходимо было разобраться, что происходит с молекулами синильной кислоты, если ее подвергнуть радиоактивному излучению. От понимания того, меняются ли в этом случае физические и химические свойства молекулы синильной кислоты, зависел исход уголовного дела: это влияло на вид и количество лицензий, которые необходимо получить экспортеру для транспортировки радиоактивного вещества. Соответственно без специальных знаний в области ядерной физики и химии в этом вопросе невозможно было разобраться.
3.3. Сопоставьте время и место тех событий, где, по версии обвинения, могло произойти инкриминируемое деяние, и соотнесите все это с действиями вашего подзащитного. Если все обстоятельства и действия подзащитного условно не пересекаются в одной точке, то это повод для поиска алиби.
Адвокат вправе самостоятельно собирать доказательства и представлять их суду. Важно эти доказательства правильно оформить и обеспечить явку свидетелей защиты в суд.
3.4. Проведите анализ письменных и вещественных доказательств.
В вышеописанном деле потерпевший неоднократно менял свои показания, но всегда верно называл номер телефона, на который якобы поступали угрозы. Однако обвинение не приобщило к делу сведения о том, кому принадлежит абонентский номер, в какой период времени и с кем были установлены соединения. По адвокатскому запросу информация не была предоставлена, но благодаря судебному запросу защита получила подтверждение, что в инкриминируемый период номер телефона не обслуживался.
3.5. Обвинительное заключение – очень удобный документ для «навигации» по материалам уголовного дела. Однако не забывайте о том, что в этом документе собраны и обобщены только доказательства обвинения. Например, при осмотре смс-переписки в текст обвинительного заключения попадут только те фразы, которые нужны обвинению. Обратить внимание суда на полную версию переписки – задача защиты.
3.6. Еще раз проведите полный анализ документов, находящихся в материалах уголовного дела. Проверьте сроки проведения предварительного расследования, обратив внимание на то, не было ли совершено процессуальных действий за пределами сроков. Проверьте документы на правильность процессуального оформления: дата, время, поставлены ли все необходимые подписи, приглашались ли понятые, использовалась ли техника для фиксации следственного действия, разъяснялись ли права.
Например, в одном из моих дел понятые присутствовали при совершении процессуального действия – обыска. Однако у подзащитного велась непрерывная видеосъемка всего следственного действия, из которой было видно, что понятые периодически отлучались с места проведения обыска, выходили во двор покурить, расписались в протоколе обыска до его окончания и ушли. Защита потребовала признать протокол обыска недопустимым доказательством. Суд отказал в удовлетворении ходатайства, указав, что после опроса понятых существенных нарушений в ходе обыска выявлено не было, однако это вынудило гособвинение согласиться на изменение категории преступления на менее тяжкую и согласиться на прекращение уголовного дела за примирением сторон.
3.7. Обвинение порой забывает «азбучную» истину и увлекается объективным вменением вины, т.е. привлечением человека к уголовной ответственности без предъявления доказательств его вины. Согласно ч. 2 ст. 5 УК РФ, объективное вменение не допускается.
В этом случае задача защиты сводится к цитированию азов уголовного права. Установление вины является обязательным признаком субъективной стороны преступления. Лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Уголовная ответственность за невиновное причинение вреда не допускается. Кроме того, не наступает уголовная ответственность за мысли, опасное состояние, убеждения, случайное причинение вреда.
Перечень рекомендаций не является исчерпывающим. Адвокатская практика постоянно пополняется новыми примерами. Важно быть внимательным к деталям. Именно пренебрежение деталями со стороны защиты нередко приводит к печальным для подзащитного последствиям, что не всегда заслуженно.
Как говорил Шерлок Холмс в фильме «Шерлок Холмс и доктор Ватсон: Знакомство» (1979 г.): «Это мелочи, но нет ничего важнее мелочей. От любой, даже самой ничтожной мелочи, можно протянуть цепь логических рассуждений».
Источник: «Новая адвокатская газета», №21/2019
Статьи экпертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
_80_80.jpg)
