*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.
Иногда лучше промолчать
Право на реплику не может быть применено на стадии разрешения ходатайства, это совершенно иное самостоятельное процессуальное действие.
Слово – олово, молчание – золото.
Старинная славянская пословица
В комментарии к статье Нвера Гаспаряна «Право на реплику» адвокат Дмитрий Загайнов, партнер юридической фирмы INTELLECT, не разделяет озабоченность коллеги по поводу непредоставления права на реплику относительно заявленных ходатайств, называя его «квазирепликой». Он полагает, что не следует путать обязанность суда при разрешении ходатайств выслушать мнения сторон (т.е. всех участников процесса, явившихся на судебное заседание) с обязанностью суда обеспечить реализацию участниками прений (т.е. только тех, кто пожелал участвовать в прениях, а не всех участников процесса) права выступить с репликой (т.е. замечанием относительно сказанного в речах других участников прений).
Автор очень интересно излагает свой взгляд на такое процессуальное действие, как право на реплику. Речь идет не о любом судебном разбирательстве, а только об уголовном судопроизводстве.
Реплика, на мой взгляд, более важна именно для защитника, нежели остальных участников прений. Подсудимый еще имеет шанс высказаться в последнем слове, а государственный обвинитель, связанный официальной линией обвинения, выступает с репликой обычно в тех случаях, когда им упущена деталь по делу, которую он планировал озвучить в прениях, но не сделал этого. И только после выступления защиты решил, например, обратить на что-то внимание суда.
Реплика – это всегда импровизация. Для нее не дают времени на подготовку. Это всегда замечание участника прений относительно сказанного в речах других участников (п. 36 ст. 5 УПК РФ), а не возможность представить новый анализ доказательств. В прениях в уголовном судопроизводстве первым всегда выступает государственный обвинитель, обязанный изложить суду все юридически значимые обстоятельства по уголовному делу и дать правильную квалификацию деяния, а также сослаться на доказательства, подтверждающие вину подсудимого. И если уж дело дошло до прений, то государственный обвинитель, как правило, ни при каких обстоятельствах не меняет свою линию обвинения, как бы защита ни старалась. Исключения из этого постулата возможны, но они так и останутся исключениями.
Рассуждения автора статьи о том, что реплика – это апофеоз судебного процесса, являются не более чем его личным мнением. Замечание не может быть апофеозом, то есть некоей кульминацией, выступления участника процесса. Значение реплики преувеличено. Право на реплику важно, так как участник прений желает быть услышанным и высказать свое краткое суждение относительно услышанного от другого участника. Но если все сказано и добавить нечего, то зачем повторяться?
Я как раз разделяю ту позицию, что нежелание государственного обвинения реализовывать его право на реплику после состоявшихся прений является свидетельством дисциплинированности и последовательности в выбранной им линии обвинения, а не слабости процессуальной позиции.
В качестве эпиграфа я не случайно привел старинную славянскую пословицу, означающую, что в некоторых ситуациях промолчать намного лучше, чем сказать что-либо необдуманно. Это как раз именно тот случай, когда молчание – золото.
Реализация права на реплику – всегда риск, т.к. если человек не готов на ходу импровизировать, то лучше и спокойнее придерживаться заготовленного текста, а не упражняться в ораторском искусстве при отсутствии опыта и поддержки старших товарищей, которые не смогут оценить импровизированное замечание.
Автор комментируемой статьи полагает, что практику применения права на реплику необходимо распространить на стадию разрешения в ходе судебного разбирательства различного рода ходатайств. Так, высказывается мнение, что в тот момент, когда заявляется ходатайство защиты об исключении доказательств, полученных с нарушением закона, о возвращении уголовного дела прокурору, об отводе председательствующего и другие, то после оглашения ходатайства и возражений государственного обвинителя может возникнуть необходимость в реплике. Она вызывается желанием опровергнуть приведенные прокурором доводы, внести ясность, не позволить оппоненту ввести суд в заблуждение и постараться донести до него свою позицию. Автор даже ввел в оборот фразу «появляется экстренная процессуальная потребность». Но при этом суд, по его мнению, не позволяет реализовать «данное» право.
Следует признать, что желание опровергнуть доводы оппонента действительно должно возникать у защитника постоянно на протяжении всего судебного разбирательства, если он уверен в правильно выбранной им линии защиты. Однако считаю, что право на реплику не может быть применено на стадии разрешения ходатайства. Это совершенно иное самостоятельное процессуальное действие.
Согласно ч. 2 ст. 271 УПК РФ суд, выслушав мнения участников судебного разбирательства, рассматривает каждое заявленное ходатайство и удовлетворяет его либо выносит определение или постановление об отказе в его удовлетворении.
Из указанной нормы следует, что суд, рассматривая ходатайства, итог по делу еще не подводит. Поэтому наличие законодательно закрепленного права высказывания кратких замечаний на доводы оппонента по заявленному ходатайству, на мой взгляд, является излишним: любая сторона обладает возможностью повторно заявить то же ходатайство с учетом услышанной ранее позиции оппонента. Для этого в ч. 3 ст. 271 УПК РФ указано, что лицо, которому судом отказано в удовлетворении ходатайства, вправе заявить его вновь в ходе дальнейшего судебного разбирательства.
Таким образом, право на удовлетворение «экстренной процессуальной потребности» высказаться в ответ на доводы процессуального оппонента законодательно закреплено и остается у сторон на протяжении всего судебного следствия. Именно отсутствие реализации предоставленного права порождает рассуждения о праве на «квазиреплику».
Отмечу, что в моей личной практике суды всегда предоставляли сторонам неоднократно (при условии, чтобы не повторялись ранее озвученные доводы) возможность высказать мнение относительно заявленных ходатайств. И если в начале судебного следствия суды действительно придерживаются позиции государственного обвинения, то после того, как будет изучена большая часть доказательств и допрошены свидетели, повторно заявленное ходатайство воспринимается судом уже более взвешенно и приводит порой к нужному результату.
Поэтому не разделяю озабоченность автора по данному вопросу. Не следует путать обязанность суда при разрешении ходатайств выслушать мнения сторон (то есть всех участников процесса, явившихся на судебное заседание) с обязанностью суда обеспечить реализацию участниками прений (то есть только теми, кто пожелал участвовать в прениях, а не всеми участниками процесса) права выступить с репликой (то есть замечанием относительно сказанного в речах других участников прений).
Источник: «Адвокатская газета» (№22 (327) / 2020)
Статьи экспертов юридической фирмы INTELLECT >>
Похожие материалы
_80_80.jpg)
