*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.
Регулирование рынка юруслуг и проблемы ILFов
Заметка Александра Латыева, написанная по следам обсуждения в Минюсте проекта концепции регулирования рынка юридических услуг.
В ходе обсуждения 15 ноября 2017 года в Минюсте проекта Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи одним из самых "горячих" оказался вопрос о деятельности в России иностранных юридических фирм.
Проект Концепции на стр. 38-39 указывает: "следует предусмотреть ряд мер, исключающих прямую или косвенную подконтрольность таких адвокатских образований иностранным лицам, в частности, путем установления ограничений по субъектному составу адвокатских образований".
Это утверждение проекта настолько напугало представителей ILFов, что спор о нем занял, наверное, бОльшую часть вчерашнего обсуждения и уж точно стал самой яркой его частью.
Примечательно, что, по большому счету, в этой – действительно жесткой – формулировке никакой необходимости не было. Авторы проекта вполне могли не включать ее в текст и не вызывать столь яростного сопротивления, но при этом в итоге достичь заявленной цели ограничения иностранного участия на российском юридическом рынке: ведь в качестве организационных форм ведения юридической деятельности с перспективой будущей "адвокатской монополии" рассматриваются такие коммерческие организации (о них уже было написано ранее), которые можно назвать "профессиональными корпорациями". Для совмещения ограничений, накладываемых адвокатским статусом их сотрудников (необходимость соблюдения адвокатской тайны в первую очередь, обеспечения лояльности доверителю и лояльности суду), с коммерческой организационно-правовой формой необходимо ограничить круг участников и руководителей таких организаций лицами, которые сами также являются адвокатами: таким образом, предусмотренными адвокатским статусом ограничениями будут связаны и сами адвокаты – работники таких организаций, и их руководители, и участники организации, а через это – и все адвокатское образование в целом. Как следствие, чисто технически оказалось бы невозможным создание адвокатских образований лицами, не являющимися адвокатами, а значит, в частности, и иностранными учредителями находящихся в России подразделений ILFов, в какой бы форме они ни существовали. Авторы проекта Концепции вполне могли "спрятать" этот вывод и тем самым снизить градус несогласия ILFов с проектом.
Конструирование адвокатских образований, в том числе и в форме коммерческих организаций, именно как "профессиональных корпораций" (или, может быть, лучше даже сказать "корпораций профессионалов") неизбежно ограничивает их и в некоторых других вопросах: так, очевидно, оно исключает любую форму IPO для таких организаций, исключает наследование корпоративных прав в отношении таких организаций лицами, не являющимися адвокатами, предоставляя таким наследникам только лишь возможность получить действительную стоимость доли умершего адвоката – члена такой корпорации и т.п.
Также статус профессиональной корпорации с неизбежностью ставит вопрос о пределах специальной правоспособности адвокатского образования и о возможности совмещения им адвокатской деятельности с другими видами деятельности: например, допустимо ли совмещение с аудиторской деятельностью (вопрос, также актуальный для представителей так называемой "Большой четверки"), бухгалтерской, деятельностью арбитражного управляющего? Где те пределы, по достижении которых такое совмещение вызовет конфликт интересов или повлечет невозможность соблюдения ограничений, накладываемых адвокатским статусом?
Но эти вопросы оказались менее актуальны, чем категорическое исключение иностранного участия в российских юридических фирмах. Вряд ли сама по себе цель "национализации" российского юридического рынка может считаться достойной и, тем более, вряд ли избранное средство ей соответствует. Уж если и повышать привлекательность российского юрбизнеса и – тем более – российского права и правосудия, то делать это нужно совсем другими средствами – тут представиители ILFов полностью правы. Более того, другой целью Концепции прямо заявлена максимальная мягкость ее реализации и минимальное возмущение в ходе процесса такой реализации сложившихся отношений с доверителями.
В ходе первичного обсуждения концепции пару лет назад предлагалось допустить наем адвокатов не только адвокатскими образованиями, созданными в формах, предлагаемых действующим и планируемым российским законодательством об адвокатуре, но также и находящимися в нашей стране подразделениями (филиалами или представительствами) иностранных юридических фирм. При подготовке итоговой версии проекта Минюст отказался от этого, с чем вряд ли можно согласиться. Во всяком случае, представители ILFов утверждают, что осуществление ими деятельности по модели "мягкого партнерства" созданных их российскими партнерами российских адвокатских образований под брендами иностранных юрфирм (видимо, по некоей модели "юридического франчайзинга") не позволит в должной мере защищать интересы их доверителей.
Как же соблюсти интересы всех в таком случае (естественно, не претендуя на передел рынка – это, как представляется, ни в коем случае не должно быть результатом реализации Концепции)? Можно ли предоставить право нанимать адвокатов всем российским подразделениям иностранных юридических фирм? Наверное, вот так – наобум – нет. Конечно, наиболее известны те подразделения ILFов, чьи головные офисы расположены в странах с традиционно высокой культурой адвокатской деятельности, которые, безусловно, способны обеспечить соблюдение стандартов, даже более высоких, чем те, которые предусмотрены нашим законодательством об адвокатуре. Но нельзя ведь исключать и того, что такие подразделения будут создаваться юрфирмами тех стран, где такие стандарты не соблюдаются – стран в мире много и регулирование у них тоже разнообразно.
Можно предложить два взаимодополняющих выхода:
- введение системы предварительной проверки способности существующих в том или ином ILFе или в той или иной юрисдикции правил обеспечивать соблюдение ограничений, накладываемых российским законодательством об адвокатуре, т.е. по сути ad hoc проверка того, насколько допустимо считать таких иностранных учредителей "корпоративными членами" российского юридического корпуса. Кто мог бы проводить такую проверку? Видимо, тот же Минюст;
- действия на основе принципа взаимности или в соответствии с международными договорами: позволяет право соответствующей страны создавать юрфирмы российским юристам в этой стране – соответственно, юридические фирмы этой страны могут нанимать адвокатов в России.
Помимо филиалов и представительств иностранных юридических фирм в России возможно также и обсуждение вопроса о возможности учреждения ими дочерних юридических фирм в России по российскому праву. Как представляется, тут нужно принимать во внимание два момента: во-первых, саму возможность для юридических лиц быть участниками профессиональных корпораций. Мне кажется, что такую возможность следует допускать – но только при том условии, что сама такая организация-участник также должна быть такой же профессиональной корпорацией –этаким "корпоративным адвокатом". Во-вторых, это вопрос о возможности признания таковыми иностранных юридических фирм: этот вопрос должен решаться точно так же, как и вопрос о возможности открытия ими подразделений в России (т.е. ответ здесь же выше).
Такая доработка Концепции могла бы обеспечить целостость овец и сытость волков.
Источник: заметка Александра Латыева, ИНТЕЛЛЕКТ-С, в блоге на сайте Zakon.ru
Статьи экспертов Группы правовых компаний ИНТЕЛЛЕКТ-С >>
Похожие материалы
