*Данный материал старше трёх лет. Вы можете уточнить у автора степень его актуальности.
Гражданский кодекс РФ: лоскут второй
Продолжение серии публикаций, посвященных анализу изменений Гражданского кодекса Российской Федерации.
24 апреля 2013 года Государственной Думой РФ принят Федеральный закон от 7 мая 2013 года №100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей ГК РФ». 27 апреля его одобрил Совет Федерации, а уже 08 мая 2013 года подписал Президент РФ. В этот же день текст был опубликован на официальном интернет-портале правовой информации.
Закон, который представляет собой второй (из восьми) «лоскутных» частей изменений в ГК РФ, вступает в силу с 01 сентября 2013 года.
В нем очень много технических изменений, кроме того, во многих случаях закреплены в виде закона правила, сформулированные арбитражной практикой, исходя из обычного здравого смысла (например, о предварительном и последующем согласии на совершение сделки). В продолжение комментария первого «лоскута» кратко комментирую наиболее существенные новеллы второй части изменений.
Введена долгожданная (как для судов, так и для оборота) норма, презюмирующая известность адресату направленных ему юридически значимых сообщений (ст.165.1 ГК РФ). Фактически это значит, что если любые юридически значимые сообщения были направлены адресату, но по обстоятельствам, зависящим от самого адресата, не были ему вручены или адресат не ознакомился с ними – сообщение считается доставленным.
Подобная норма уже есть в АПК РФ, гражданское законодательство в данном случае ликвидирует этот пробел применительно к гражданскому процессу и гражданскому (несудебному) обороту.
Как следствие, повышается значение «юридического адреса» - места нахождения организации, указанного в ЕГРЮЛ (вернее, обязательности получения почты по этому адресу). Очевидно, что суды и иные государственные органы будут толковать данное правило просто: если сообщение направлено на «юридический адрес» организации, оно признается полученным в любом случае, неполучение корреспонденции – проблема исключительно самого адресата.
Одна из самых кардинальных новелл – уход от презумпции ничтожности сделки, совершенной с нарушением закона (п.1 ст.168 ГК РФ). Федеральный закон №100-ФЗ, в целях «разгрузки судов» и недопущения оспаривания сделок недобросовестными участниками оборота, принципиально затрудняет (делает почти невозможным) оспаривание сделок.
Сделка, совершенная с нарушением закона, признается теперь оспоримой (основания оспоримости сделки по-прежнему исчерпывающе указаны в законе), а не ничтожной.
Ничтожной же сделка может быть признана только при одновременном наличии трех условий, если она: (1) нарушает требования закона или иного правового акта и при этом (2) посягает на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц и (3) кроме того, в законе отсутствует указание, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.
На практике это означает, что «автоматическая» ничтожность любой сделки при любом нарушении закона (по общему правилу) ушла в прошлое. Ничтожность сделки с 01 сентября 2013 года нужно будет доказывать, и это будет не менее сложно, чем доказывание оснований для признания сделок оспоримыми.
Одновременно Кодекс дополняется целым рядом условий и ограничений, еще сильнее затрудняющих оспаривание сделок (п.2 ст.166 ГК РФ):
- условием признания оспоримой сделки недействительной также является доказанное нарушение прав или охраняемых законом интересов лица, оспаривающего сделку, в том числе - неблагоприятные для него последствия;
- сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли;
- заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (п.5 ст.166 ГК РФ).
Не совсем удачна формулировка «заявление о недействительности сделки не имеет правового значения», на практике суды, видимо, просто будут, ссылаясь на это «заклинание», отказывать в удовлетворении иска об оспаривании сделки – по аналогии с отказом в признании права лица применительно к ст.10 ГК РФ.
После долгих доктринальных дискуссий законодатель все-таки оставил в Кодексе ст.169 ГК РФ, хотя и убрав из нее обязательную конфискационную санкцию. Руководитель аппарата ВАС РФ Андрей Егоров считает, что в такой редакции ст.169 ГК РФ будет применяться «более активно». Однако фактически применение ст.169 ГК РФ заблокировано судами, и эта ситуация вряд ли быстро изменится, пока сохраняют правовую силу позиции КС РФ (определение от 08 июня 2004 года №226-О) и ВАС РФ (постановление Пленума ВАС РФ от 10 апреля 2008 года №22).
Закон также считает обманом «намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота». Такой обман является основанием для признания сделки недействительной (п.2 ст.179 ГК РФ).
Когда в очередном из «лоскутов» будет принята и вступит в силу норма о «заверениях об обстоятельствах» (ст.432.2 ГК РФ), российские договоры, очевидно, будут содержать красивые и пространные заверения о том, что «лицо сообщило контрагенту обо всех обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота».
Закон ставит точку в долгой дискуссии о правовой природе решений собраний и их месте в системе российского законодательства. Гражданский кодекс РФ дополняется новой главой 9.1 «Решения собраний» (ст.ст.181.1-181.5 ГК РФ).
Поскольку новая глава находится в общих положениях части первой Гражданского кодекса РФ, ее нормы применимы по умолчанию к любым общим собраниям, в частности, в указанном порядке должны приниматься:
- решения коллегиальных органов управления юридического лица (собраний участников, советов директоров и др.);
- решения собраний кредиторов при банкротстве;
- решения собственников общего имущества в многоквартирном доме, а также общего собрания членов товарищества собственников жилья (ТСЖ);
- решения участников общей долевой собственности на земельные паи;
- решения общих собраний членов потребительских кооперативов.
По аналогии со сделками, недействительное решение общего собрания может быть признано оспоримым или ничтожным (ст.181.3 ГК РФ).
При этом нарушение закона при принятии решения по общему правилу приводит также не к ничтожности, а только к оспоримости данного решения. Недействительное решение собрания оспоримо, если из закона не следует, что решение ничтожно (абз.2 п.1 ст.181.2 ГК РФ).
Основания оспоримости решения собрания явно заимствованы разработчиками из международного опыта. Только этим я могу объяснить красивые и явно оценочные формулировки про «существенное нарушение порядка... собрания, влияющее на волеизъявление участников собрания» и «нарушение равенства прав участников собрания при его проведении». Однако законодатель заметно упростил и «приблизил к жизни» эти основания, в Проекте ко второму чтению содержались еще более красивые формулировки о «несвободном голосовании участников собрания» и «недопустимом вмешательстве в права участников собрания».
В целом же нормы гл.9.1 ГК РФ, так же как и нормы о сделках, явно направлены на затруднение оспаривания решений собраний: кроме размытых и сложнодоказуемых оснований признания решения собрания недействительным, закон устанавливает еще и дополнительные ограничения для признания решения собрания недействительным:
- последующее подтверждение решения собрания надлежащим повторным решением (п.2 ст.181.4 ГК РФ);
- ограничение по субъектному составу: решение собрания вправе оспорить в суде только участник соответствующего гражданско-правового сообщества, не принимавший участия в собрании или голосовавший против принятия оспариваемого решения (п.3 ст.181.4 ГК РФ);
- голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение не влечет существенных неблагоприятных последствий для этого лица (п.4 ст.181.4 ГК РФ);
- сокращенный срок исковой давности: истечение шести месяцев со дня, когда лицо, права которого нарушены принятием решения, узнало или должно было узнать об этом, но не позднее двух лет с момента, когда сведения о принятом решении стали известны в обороте или общедоступны (п.5 ст.181.4 ГК РФ);
- не вправе обращаться в суд с аналогичным требованием участник сообщества, в том числе и имеющий иные основания для оспаривания данного решения, не присоединившийся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к ранее поданному аналогичному иску, если только суд не признает причины такого обращения уважительными (п.6 ст.181.4 ГК РФ).
Критику последнего пункта я попытался довести до сведения юридической общественности. Как показывает текст закона – безуспешно.
Вообще же при написании норм главы 9.1 Кодекса разработчики явно ориентировались на решения собраний коммерческих образований. Только этим, на мой взгляд, можно объяснить наличие в общих правилах об оспаривании решений собраний запрета на признание решения собрания, если «голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его» (п.4 ст.181.4 ГК РФ). Эта норма разумна применительно к коммерческим образованиям (типа общих собраний акционеров), но в ТСЖ (ЖСК и прочих некоммерческих образованиях) голосование одного (из 100 или 200) участников в 99% случаев явно не может повлиять на оспариваемое решение.
Если иное не предусмотрено законом, решение собрания ничтожно в случаях, когда оно (ст.181.5 ГК РФ):
- принято по вопросу, не включенному в повестку дня, если только в собрании не участвуют все участники соответствующего сообщества;
- принято при отсутствии необходимого кворума;
- принято по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания;
- противоречит основам правопорядка или нравственности.
Поразительно, но несмотря на то что понятие «основ правопорядка и нравственности» закон не раскрывает (более того, в отношении содержания этих понятий нет единства даже в юридической науке), противоречие основам правопорядка или нравственности является основанием ничтожности решения собрания, а не его оспоримости. Хотя очевидно, что оценить наличие «противоречия основам правопорядка или нравственности» применительно к конкретному решению собрания может только суд, в зависимости от конкретных обстоятельств дела.
Повторюсь, при написании норм главы 9.1 Кодекса разработчики явно ориентировались на решения собраний коммерческих образований. Поскольку и в страшном сне не представить, как будет применять эту норму районный суд, рассматривая дело об оспаривании решения какого-нибудь ТСЖ.
Применительно к доверенности отменено явно неразумное ограничение максимального срока ее действия (три года – п.1 ст.186 ГК РФ). Кроме того, заслуживает внимания введение «безотзывной доверенности» (ст.188.1 ГК РФ), хотя и в ограниченной сфере. Такая доверенность может быть выдана «в целях исполнения или обеспечения исполнения обязательства представляемого перед представителем или лицами, от имени или в интересах которых действует представитель», причем только в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, и должна быть удостоверена нотариально.
В отношении срока исковой давности закон добавляет интересное дополнительное условие начала течения срока. СИД начинает течь, когда лицо узнало не только о нарушении своего права, но и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (п.1 ст.200 ГК РФ). Сложно придумать ситуацию, когда лицо знает о нарушении своего права, но не знает о том, к кому предъявлять иск о защите этого права. Возможно, речь идет о случаях хищения имущества - до момента, пока похититель не найден.
Кроме того, обращение в суд сейчас прерывает срок исковой давности (то есть после перерыва СИД начинает течь заново – ст.203 ГК РФ в действующей редакции), с 01 сентября обращение в суд только приостанавливает течение срока, после отпадения соответствующих обстоятельств срок исковой давности продолжает течь, до его истечения.
Необходимо отметить, что нормы ГК РФ о недействительности сделок и собраний в редакции Федерального закона №100-ФЗ применяются к сделкам и решениям собраний, совершенным (принятым) после вступления закона в силу – после 01 сентября 2013 года.
К сожалению, два прокомментированных фрагмента, обретших силу закона, - это минимальная и наименее содержательная часть изменений в Кодекс. Не приняты самые сложные и существенные изменения – раздел о вещных правах, также не приняты самые спорные новеллы – о корпоративных отношениях (кроме «остронеобходимых» для оборота норм о крестьянском (фермерском) хозяйстве).
И учитывая законодательный «темп» принятия отдельных законопроектов, возможность принятия всего объема изменений в 2013 году, к сожалению, уже вызывает у меня сомнения.
Статья опубликована в блоге Романа Речкина на портале Zakon.Ru
Похожие материалы
